— Подожди... — Сказал он из под кроватки. — Эй там...

— Да ? — Отозвалась вдруг девочка, уже собравшаяся идти встречать то нечто, что у входной двери пугаючи орало.

— А как мне долго быть здесь ?

Второпях она ответила.

— Столько, сколько придётся. Всё будет зависеть от ситуации. Всё я ушла, а ты постарайся вести себя очень тихо, от этого будет зависеть твоя жизнь. И смотри там не чихни...А не то…

Это были последние слова которые он от неё услыхал, и от них его сильно затрясло. Он стал винить себя во всём случившемся. Ну зачем я пожаловал к ней в домик, где пить стал, есть стал кушанье с её стола, ответь же ?! Ну не дурак ли я ?! Впритом что полный ! — думал в гневе он. Я долго тут не вытяну, понимал он. Вдруг Данди понял что комнатка пуста, и только он, да тьма, поверх которой только мысли да тревожные. Ещё заметилось ему что под кроватью слишком трудно дышится. От тесноты ли ? A может это всё от страху ? Так и было, решил попавший в неловкое положение странник плутавший не первый день в хвойных лесах.

— Дрянь... — Первый крик откуда-то оттуда, потом второй... — Серая дрянь, ты здесь, на месте ? — Неожиданно былую тишину в домике разорвал какой-то бешеный, железный мужской голос надзирателя, а за ним жуткий лай дикой, озлобленной собаки, по кличке Полиглот. Данди затрясло ещё сильнее, и он прижался ещё крепче к деревянным полам и что есть силы сжал свои глаза и шёпотом предался всем существом своим спасительным молитвам. — У меня сюрприз тут для тебя... — Закончил надзиратель. Но знал бы он, что за сюрприз там (под кроватью) у неё сейчас вот для него имеется.

— А где же быть мне, как не дома ? — Без промедления ответила окутанная словно паучьей сетью дрянь. Как оказалось она была рада даже тому, что её ужасный хозяин в данную секунду времени пребывал вроде бы в приподнятом настроение, а удалось ей вычислить данное по голосу его, а голос теперешний в сравнение с тем который может быть изуверским относился к более менее выносимым. Дверь распахнулась, отчего в хибару полетели крупинки лесной пыли. И вот оно, чудо — юдо. Двухметровый, бородатый, широкоплечий, обуеный властью грозный мужик. На голове его ютилась большая охотничья серая шляпа, плечи его покрывала оленья шкура накидка, а за ними торчала винтовка, ну а на ногах маячили громоздкие лесные сапоги в которые как-то небрежно заправлены синие панталоны. Одним огромным моргающим синим глазом (второй был как выбит, и на нём зияла чёрная повязка) он стал изучать обстановку в домике, при этом каждый раз внюхиваясь, и ёрзая носом то туда, то сюда.

— Кто был у нас ? — Вдруг грозно заявил малышке он, и грубо положил на столик обёрнутые в оленью шкуру девичьи башмачки, всегда желанный для неё презент.

Серая дрянь не растерялась и ответила.

— Енот. Я утром нашла енота тут у нас под нарубленными ветками.

— Ты мне не врёшь ?

— Нет что ты. Я не умею врать, я не врала даже своим родителям.

Данди всё слышал, оттуда из под кроватки этой мерзкой. И вот когда ему вдруг довелось услышать первый вопрос обращенный этим нечто к ней, ему показалось что ему пришёл конец. И что девчонка от страху возьмёт да сдаст его с патрахами, а надзиратель следом возьмёт да попишем незваного гостя. Попишет ? Что интересно подразумеваю я под этим словом, ещё подумал он. Как понял малыш, пёс Полиглот остался снаружи, и в случае побега мог увязаться за ним хвостиком. Одно он понял, бежать было бессмысленно, даже если бы этот громила, этот страх нагоняющий мужик уснул бы вечным сном. Что же делать ? Сжав кулачки он отдался стечению обстоятельств.

— Ну смотри мне. — Продолжало недовольно говорить существо с длинной седой бородой.

Затем оно потащилось к первому попавшемуся стулу и со скрежетом свалилось в него. После, приказным голосом сказало.

— Накорми мою собаку, она там рвёт и мечет...Мы два дня были в пути, и всё что она жрала — это жалкий заяц.

— Заяц ? — Переспросила она.

— Да заяц. А что тут такого то ? — Скривил он рожицу и без того гремучую.

— Думала человекоподобного слопала…как когда-то…в…

— Нет, на сей раз не такого, ты прокололась. Давай поспеши ! Не то он скоро там подохнет с голоду. — Лай с улицы поддержал его слова. — А я пока пойду прилягу…нужно выспаться. — И он принялся один за другим снимать кожаные сапоги.

Ба-бах!!! Так скоро спать ? — первая мысль у девчонки. На эту самую кровать ? —первая мысль малыша. Ведь здесь под кроватью этого самого надзирателя валялся незваный гость, перепуганный не на шутку, и куда недавно он полез с целью оставаться незамеченным хотя бы какое то время, подумалось ей. Но что же остаётся ? Ничего ! Придётся уповать на помощь Божию мне и верить в то, что этот жуткий бес свалившись на широкую кровать, поверх меня, заснёт десятым сном, не заметив под собою присутствие запуганного мальчугана, и не станет внюхиваться к запахам извне, думая, что, да как тут, что не так, и...кто под ним. Не дай Бог такому случиться, думал обречённый на погибель Данди.

Девчонка как он понял, почти бесшумно понеслась сейчас в сторону крохотной кухоньки дабы в ней приготовить некую жратву этому клыкастому, оголтелому псу, от бешенства скулившего там за окнами, снаружи.

* * *

— Меня зовут Малунья… — Призналась бедная девчонка малышу. —...так называла меня мамочка моя.

По её правой щеке покатилась слеза, чистая бирюза. И в порыве злости, она вдруг озверела, и со всей силой дёрнула, отчего со стола полетели золотистые бошмачки, только что привезённые ей надзирателем (милым надзирателем на первый взгляд ) в качестве подарка, после двухдневных странствий по сказочному Старому лесу.

— Тише-е… — В страхе за себя попросил малыш.

— Он спит и очень крепко, а собачонку что снаружи я усыпила, подсыпав ей снотворное в еду…ты можешь уходить, и не боятся за преследование злого пса. — Этот магический взгляд фантастических глаз девчонки заворожил его на миг, что он не мог даже шелохнуться. Он уверялся сейчас в том, что они у неё состояли из кристалликов льда, и от них шёл сквозящий холод. И пока он медлил она делилась.

— Иногда мне кажется… —Вдруг призналась она. —…что отдыхать я буду только на том свете.