1906 г. Января 15. Я. П.

Спасибо, что написали, милый Дм[итрий] Вас[ильевич]. Хотя и мы знали по газетам всё, что делалось в Звенигор[оде],1 рады были вашему письму. Вы сами говорите, что нехорошо сердиться, особенно на камень, к[оторый] упал на голову. А нехорошо, главное, п[отому], ч[то] ваше даже такое короткое пребывание в тюрьме, я уверен, оставит добрый след в вашей душе. У нас всё по-старому. Все вас помнят и любят.

Л. Толстой.

Печатается по копировальной книге № 6, л. 468. Датируется на основании пометы на конверте письма адресата: «Отв. 15 янв.».

Дмитрий Васильевич Никитин (р. 1874) — врач, автор ряда научных печатных работ по медицине.

В 1902 г. Д. В. Никитин был приглашен лечить Толстого во время его болезни в Гаспре, где также лечил и М. Горького. С 1902 по 1904 г. был домашним врачом у Толстого в Ясной Поляне. В это время выполнял и секретарские обязанности при Толстом. В последующие годы неоднократно приглашался для лечения Толстого и членов его семьи в Ясную Поляну. С 3 по 7 ноября 1910 г. находился в Астапове во время болезни и смерти Толстого. Вместе с докторами Д. П. Маковицким и Г. М. Беркенгеймом написал статью «Болезнь и смерть Л. Н. Толстого» — «Русские ведомости» 1910, № 260 от 11 ноября. Автор статей: «Последние дни Толстого» — «Русские ведомости» 1911, № 256 от 6 ноября, «Яснополянская больница» — «Русские ведомости» 1911, № 257, и неопубликованных воспоминаний о Толстом.

Ответ на письмо от 7 января 1906 г., в котором Никитин писал о своем аресте без объяснения причины (через двое суток он был освобожден).

1 В газете «Русское слово» 1905 г. от 29 декабря, в заметках «Земские дела», сообщалось об аресте в Звенигородском уезде двух врачей, а 30 декабря — об аресте земского страхового агента Егорова.

1906 г. Января 16. Я. П.

Стихи ваши не дурны, не то что хороши, но только не дурны. Такими стихами запружены все редакции. И заниматься тем, чтобы писать такие стихи, недостойно разумного человека. Простите, что резко говорю вам, что думаю. Делаю это, уважая человека, а в вас человека способного.

Л. Толстой.

16 янв. 1906.

Печатается по копировальной книге № 6, л. 470.

Ответ на письмо от начала января 1906 г. (из г. Серпухова), в котором Глебов просил Толстого высказать свое мнение о трех его стихотворениях: «В царстве леса и долин», «Ночью» и «К...».

1906 г. Января 16. Я. П.

Письмо ваше прекрасно и еще лучше ваш поступок. Дай вам бог не поддаться никаким соблазнам и удержаться в том счастливом, свойственном человеку, состоянии, в кот[ором] вы писали ваше письмо. Сделаю всё возможное, чтобы напечатать его и в Москве, и в Петербурге. Очень рад буду общению с вами.

Лев Толстой.

16 янв. 1906.

Вы, вероятно, молодой человек, и поступок ваш вызван порывом, в кот[ором] побудительные причины: и требования совести и желания славы — любви людской. Берегитесь этого второго побуждения. Дела, вызванные этим побуждением, непрочны. Бывает то, что в добрых делах, вызванных одним этим побуждением, человек раскаивается. Это бывает ужасно жалко. Спросите себя: то ли же бы вы сделали, если бы наверно знали, что никто никогда не узнает о вашем поступке?

Если то, что я пишу, лишнее, то простите меня.

Л. Т.

Печатается по копировальной книге № 6, л. 469. Отрывок опубликован в ПТС, II, № 482.

Владимир Александрович Шейерман (р. 1862) — сын врача, разделял взгляды Толстого. В октябре 1905 г. отдал принадлежавшую ему землю крестьянам, оставив себе лишь небольшой участок, равный крестьянскому наделу. О своем знакомстве с Толстым Шейерман рассказал в автобиографическом очерке «Нечто о Толстом в связи с моими исканиями», написанном в октябре 1928 г. (рукопись, ГМТ).

Ответ на письмо Шейермана от 10 января 1906 г., присланное Толстому вместе с предназначенными для печати «Открытым письмом к землевладельцам». В «Открытом письме» Шейерман призывал помещиков добровольно отказаться от частной собственности на землю.

1906 г. Января 16. Я. П.

Г[осподи]н редактор!

Я получил сегодня очень замечательное и по мысли и по содержанию письмо от неизвестного мне г. Шейермана1 с просьбой содействовать помещению этого письма в газетах, Г. Шейерман пишет мне, что2 две газеты,3 в которые он посылал письмо, отказались напечатать его. Мне же кажется, что письмо это, кроме того, что представляет знаменательное явление времени, подобное тем, которые происходили при освобождении крестьян, письмо это, мне кажется, может и даже должно иметь самое благотворное влияние как на землевладельцев, служа им указанием на ту серьезную и прекрасную деятельность, которая предстоит и возможна им, так и на крестьян, — показывая им то, что несправедливость исключительного землевладения сознается не ими одними, но и землевладельцами.