– Да вы бы посмелее действовали! Завтра будет выходной, придите с вашими бумагами послезавтра.

Лева вышел из милиции. На сердце было тяжело. Он сел на скамеечку в городском саду. Солнце, в котором уже чувствовалось весеннее тепло, как бы ласково грело его щеки.

Но он не замечал ни наступающей весны, ни над собой ясного голубого неба. Какой-то голос нашептывал ему:

— Вот они, «блаженны кроткие»! Не кротость в жизни нужна, а напористость, твердость и даже дерзость…

Было очень тяжело.

Лева стал внутренне молиться и размышлять. Ведь мог бы Господь все устроить, и я бы поехал. Но не устроил. Почему?

Неужели Он хочет, чтобы я не повидался с близкими, все терпел и терпел и никакого луча отрады? Чего Ты хочешь, Господи?..

И вдруг ему стало ясно, что ведь в этом большом городе он совершенно не встречал верующих и ни с кем не знаком. В Белорецке ему говорили, что в Уфе нет общины, но есть отдельные верующие. Адреса точно дать не могли, но сказали, что за рекой Волгой на ремонтном заводе работает один брат. Не оставил ли меня Господь здесь для того, чтобы я повидал этого брата?

И на сердце стало сразу легче. Он почувствовал, что и солнце его пригревает, и над ним голубое небо.

Лева отправился на окраину Уфы, к реке Белой, перешел через мост и стал искать ремонтный завод. Судя по времени, работа должна кончиться и рабочие будут выходить. Он встал у ворот. К пожилым рабочим, что выходили с завода, он обращался с вопросом:

– Не знаете ли вы, тут работает верующий, баптист?

– Да вот он идет! — сказал один, указывая на пожилого, одетого в рабочую телогрейку человека.

Лева подошел к нему. Взглянул в лицо. Лицо тихое, доброе. Человек вопросительно посмотрел на Леву.

— Вы брат? — спросил Лева.

– Да, — ответил тот на вопрос Леве. – А вы брат? — задал он в свою очередь вопрос Леве.

– Да, я верующий брат из заключения.

– О, Господи! — воскликнул рабочий и поднял обе руки к небу. — Господи, я благодарю Тебя, что встретил брата!

И он бросился обнимать Леву. Народ останавливался.

— Видно, братья после долгой разлуки встретились, — говорили люди.

Брат Шангуров повел Леву к себе.

— Ну, хозяйка, угощай гостя! — Сестра приветствовала и угощала Леву. — А завтра, брат, у нас открытие молитвенного дома, как ты вовремя!

Все сияло кругом Левы. А на сердце ярко, ярко горели слова Спасителя:

«Блаженны кроткие…»

Глава 6. Восстановители

«Ты восстановишь основание многих поколений, и будут называть тебя восстановителем развалин, возобновителем путей для населения».

Ис. 58, 12.

За обедом брат Шангуров рассказывал Леве о переживаниях Уфимской общины. Давно уже не было здесь собраний, люди, ненавидящие Христа, разрушили все и не оставили камня на камне. Многие годы верующие не имели никакой возможности собираться. Но огонь любви к Богу не угасал. Дети Божии в душе не переставали молиться Господу о помощи. Они «как птицы в бурю притаились в ожидании света и тепла». И как только несколько потеплело, уменьшились притеснения за веру, они стали чаще встречаться друг с другом и начали хлопотать об открытии молитвенного дома. Молились, ходатайствовали перед начальством, и вот чудо: после стольких лет запрета им разрешили…

— И вот, дорогой брат, — радостно говорил Шангуров, — завтра впервые в доме одной сестры Пономаревой будет собрание на улице Уральский проспект.

Она отдала низ дома под собрание, и теперь открыто, без всякого страха, можем пойти туда. А сегодня вот вечером я собирался пойти устанавливать там скамейки.

— Так и я пойду с вами! — воскликнул Лева.

Хозяйка была Фекла Ивановна, она встретила их радостно. Они зашли в пустое помещение. Оно было совершенно без всякой мебели.

— А где же скамейки? — спросил брат Шангуров, — Мы будем таскать их сюда.

— Скамеек нет, — смущенно сказала Фекла Ивановна. — Вот есть только бревна да доски.

– А пила у вас есть двуручная?

– Есть, — ответила она.

Они вдвоем пилили бревна на чурбаки, а потом эти чурбаки втаскивали в помещение будущего молитвенного собрания, втаскивали туда доски, отпиливали и. прибивая к чурбакам, устраивали скамейки. Лева раскраснелся от работы. Пришли несколько сестер, и работа была закончена. Впереди, у окон, поставили просторный стол, и помещение для собрания было готово.