Шрифт:
— Да, конечно... Я...
Я хотел продолжить, но в последнее мгновение спохватился. Нужно вести себя осторожнее.
— Если вы встречались с ней, она бы вам запомнилась,— продолжал он.— Вот, взгляните на ее фото!
Он вынул из внутреннего кармана фотографию и протянул мне.
— Ну, что скажете?
— Симпатичная,— ответил я как можно равнодушнее, хотя сразу понял, что это была она. Тогда, на дороге, в сумерках, мне показалось, что это был соя.
Но Пурвис прав: увидишь ее раз — и уже не забудешь.
– ---- И только? — спросил он.
— Да нет, она, конечно, восхитительна... Только я ее вижу впервые...
Глава 2
Он поднял шляпу с пола и встал.
— Ну что ж, эго, наверное, все, что я хотел узнать. Извините за беспокойство.
— Пустяки!
Он ушел, а я принял душ, закурил сигарету и улегся на кровать. К тому моменту, как солнце закатилось и в комнату закрались сумерки, я успел выкурить три сигареты и основательно все обдумать. Да, некоторые факты явно не сходились, и у Пурвиса были основания подозревать, что Кеннон погиб не в результате аварии, а после нее. Должно быть, он пришел к выводу, что это вообще не несчастный случай, а убийство. Правда, не захотел об этом говорить.
Я хорошо понимал Пурвиса. Может быть, он кого-то и подозревал, но не мог сразу сказать этого мне, незнакомому человеку. Ведь у него не было никаких доказательств. Если он начнет кого-либо обвинять, этот человек вполне может возбудить дело против страхового общества.
К тому же страховой компании было совершенно безразлично, как он погиб. Несчастный случай это или убийство — все равно страховку нужно платить. И только в одном случае компания выигрывала — если Кеннона убила его жена! Ведь именно ей должна быть выплачена страховая сумма...
Что ж, выходит, Пурвис подозревал миссис Кеннон. Да, так, наверное, оно и есть, ведь он интересовался именно ею. Он недоумевал, почему она не пришла ко мне в госпиталь, ему также показалось странным, что я ее ни разу не видел, хотя дважды бывал в домике у озера. Теперь я все понял! Но у меня было одно преимущество. Увидев ее фото, я сразу понял, почему она не пришла ко мне в госпиталь,— она просто боялась, что я ее узнаю.
Но почему Пурвис до сих пор копается в этом деле? Ведь прошло уже пять месяцев. Заключение полиции, вероятно, было вынесено в самый короткий срок, и компания должна считаться с этим и выплатить деньги. Все это было очень странно.
Зачем же я сам соврал Пурвису, сказав, что никогда ее не видел? Наверное, именно потому, что он не был со мной откровенным.
«Что ж,— подумал я.— Пусть выискивает все один. И потом, если кто и пострадал в этот роковой вечер, так это Кеннон и Харлан, а не Пурвис!»
Я встал, оделся и отправился обедать. Когда вернулся в свою комнату, было немногим больше девяти, Я купил книжку «Охота и рыболовство» и собирался почитать. Но визит Пурвиса не шел у меня из головы. Перед глазами стояла фотография красивой брюнетки.
Очень красивой и очень богатой брюнетки, которая стала еще богаче в тот момент, когда я полетел в кювет. Да еще «бьюик» на моих коленях. Дайте же кость собаке, Джеймс, чтоб она не лаяла! Пятьсот вполне достаточно...
Зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Харлан? — спросил мужской голос.— Это опять Пурвис...
— Вы все еще в городе?
— Нет, у себя. Я прикреплен к агентству Хайстона.
Звоню вам, чтобы еще кое-что спросить.
— Что именно? — Я нахмурился.— Слушаю вас.
— Вы, естественно, были в машине один, но не припомните, не лежало ли что-нибудь рядом с вами на сиденье?
— На сиденье? Не помню. А почему вас это заинтересовало?
— Да я и сам толком не знаю. Так, пришло в голову — и все. Вы знаете, когда занимаешься каким-нибудь делом, в голову лезут всякие мысли.
Он продолжал дальше в том же духе, пытаясь отвлечь меня. Но вопрос заставил меня насторожиться. Слишком уж он был абсурдным.
— Значит, не помните? — уныло сказал он.
— Во всяком случае, ничего существенного не было. Кажется, только мое белье.
— Белье?
— Ну да! Мешок с грязным бельем для прачки.
— Мешок для прачки?
В его голосе слышалось недоумение.
— Простите, я не совсем понял. Ведь шел уже десятый час, и все прачечные были закрыты.
Я вздохнул.
— За телефонный разговор платить будете вы?
— Да, да, только...
— Вот и отлично. В таком случае я готов говорить с вами целую вечность, сколько вам захочется, тем более, во время разговора я вполне могу подремать, поскольку он будет совершенно беспредметным. Там, в городе, есть молодой парень, работающий на станции обслуживания. Он увлекается спортом и уже имеет какой-то разряд. И он меня знает. Он фанатик регби, и если бы я попросил, он сам выстирал бы мне это белье к даже высушил бы его своим дыханием. Вот я и собирался отдать ему этот мешок, чтобы он утром сдал его в прачечную. Вас удовлетворяет такое объяснение?