На Марсовом тоже было классно. Главное – тепло, потому что ночи еще все-таки прохладные, а на мне только тонкий свитер и джинсы. Куртку не сообразила взять, о чем сейчас пожалела. Время перевалило за полночь, а у Вечного огня собрались такие же любители ночных прогулок, как мы. Маринка откровенно висла на Витале, который с мученическим видом слушал ее щебет о какой-то там грандиозной попойке с девчонками, Колька вовсю измывался над приятелем, Виталик огрызался, Маринка никого, кроме себя, не слышала. Мы с Катькой хихикали, наблюдая весь этот цирк.

– Она вообще не умеет пить, – шепнула соседка, улучив момент. – Ей крышку дай понюхать, уже уносит, а пьяная так чудить начинает! – Катька сдавленно хрюкнула. – И потом ничего не помнит! А когда начинают рассказывать, громко возмущается и отнекивается! При этом строит из себя, что ей море по колено и вообще она бывалый алкоголик!

Я уткнулась Катьке в плечо, тихонько всхлипывая от смеха, – могу представить, что творила Маринка в подпитии… Читая в инете всякие истории, угорала так, что живот от смеха болел. Как же хорошо: меня алкоголь почти не берет, да и не люблю его. Так, бокал вина, или мартини чуть-чуть, или коктейль.

А Колька оказался нормальным парнем: даже поделился курткой, заметив, что я зябко ежусь, несмотря на огонь поблизости. Как и полагается, были песни под гитару, нестройный орущий хор разномастного народа, тот самый халявный ящик пива, про который Катька рассказывала… Часам к двум ночи я начала откровенно зевать и сонно хлопать глазами, но, увы, до сведения Дворцового еще часа два, не меньше, чтобы на родной Васильевский перебраться. А за неделю недосып накопился, непривычно утром на пары вставать. Ладно, пару часов продержусь, на край, забреду в какую-нибудь кофейню, кофе тресну для поддержания тонуса. Бодрости добавил возникший за спиной Степка, еще один Катюхин одногруппник.

– Так, девушки, совершаем диверсию, – с заговорщическим видом прошептал он, приобняв нас за плечи. – Хотим свалить ко мне домой, я тут недалеко живу, но Маринка нам на фиг не нужна. – Степан подмигнул. – Так что наблюдайте за бесплатным концертом!

– Вы что сделали? – поинтересовалась Катька, покосившись на задумчиво притихшую Марину.

Она держала в руках бутылку с колой, видимо не желая приобщаться к алкоголю и лелея в голове далеко идущие планы в отношении Виталика. Которые совершенно не совпадали с его собственными.

– Да тут у Стаса было. – Степка тихо хохотнул. – Пока в магаз ходили, добавили ей в колу коньяка немного. А Маринке же мало надо!

Меня кольнула мысль, не слишком ли жестокая шутка, но я промолчала. Излишним человеколюбием не страдаю, и Марина мне тоже не слишком нравилась. И тут началось. Звезда вечера встрепенулась, обвела почтенное собрание орлиным взором и задала вопрос:

– А у нас же в мае Вальпургиева ночь, да?

Поймав пару удивленных взглядов, но не дождавшись ответа – народ как раз пел под гитару и не все расслышали ее сакраментальную фразу, – Маринка вдруг рванула к Вечному огню, взгляд девушки загорелся нехорошим азартом. Виталь не ожидал такой резвости и не успел поймать разошедшуюся жертву зеленого змия.

– Давайте через костер прыгать!! – завопила вдруг Марина и…

Я ахнула, во все глаза глядя, как она со счастливым лицом и громким визгом, разом перекрывшим всех поющих – они, кстати, заткнулись, едва Мари вскочила на бортик, – сиганула сквозь огонь… Повезло, порыв ветра пригнул пламя, и Маринкин вояж обошелся без серьезных повреждений. Кто-то ухватил барышню за руку и грубо сказал:

– Дура, что ли?! Куда лезешь?!

– Пусти, я ведьма! – гордо заявила Марина и выдернула локоть, а потом ее взгляд упал на гитару в руках одного из музыкантов. – О, а вот моя метла!!

Все, занавес. Бедный парень бегал от разошедшейся Маринки, нацелившейся на его гитару, пока остальные с хохотом ловили буйную, больше мешая друг другу, чем действительно пытаясь остановить Мари. В конце концов Виталь схватил упиравшуюся и громко кричавшую о нарушении прав и свобод честных ведьм Маринку в охапку и понес куда-то к дороге. Надо понимать, посадить в таксо и отправить домой, к нашему общему облегчению. Кто-то заснял художества Марины на телефон, и, подозреваю, завтра она проснется звездой ютьюба. Ничего, в следующий раз не будет без присмотра оставлять свои напитки.

Из философских размышлений меня выдернул вернувшийся Виталик с широкой радостной улыбкой.

– Все! – громко объявил он и демонстративно отряхнул руки. – Степка, пошли! А то холодно и хавать хочется!

– У меня только пельмени «Колпинские», – весело отозвался Степан. – Чисто холостяцкая еда!

Катька скривилась и закатила глаза.

– Фу-у-у-у-у! Опилки в картонном тесте!! Как ты их ешь?

– Когда голодный, и хлорка за творог сойдет, – наставительно ответил Степа, подняв палец, а потом не выдержал и расхохотался. – Да ладно, я просто в магаз не заходил еще. И да, кстати, у меня только одна кровать, ибо ремонт. – Далее последовала драматическая пауза, во время которой я успела подумать, что, может, два часа пошляться где-нибудь, а потом в общагу?.. – Но широкая, – добавил Степан, с удовольствием наблюдая, как настороженность и растерянность на физиях однокурсников сменялись радостью. – Ладно, пошли, тут недалеко, до Шпалерной.