Почему-то Ольге кажется, что она переборщила с откровенностью. Вот только сказанного не вернешь, и что-то менять было уже поздно. Да и любая попытка что-то объяснить будет расцениваться, как желание оправдаться, а ей оправдываться было не за что. Единственное, что сейчас оставалось – смотреть, что будет дальше.

А дальше происходящее становилось страннее с каждой минутой.

Едва они приехали на стройку, Олег Павлович оставил ее на попечение Субботину, а сам отправился в офис, сославшись на необходимость его срочного присутствия там. Ольга, совершенно точно знающая, что никто его не вызывал, недоуменно нахмурилась, когда услышала его «прошу меня простить, но вынужден вернуться», но все же не побежала следом.

– Что у вас там произошло? – услышала она вопрос своего зама и поняла, что Субботин оказался гораздо внимательнее и прозорливее, чем ей до сих пор представлялось. А может быть, он просто знал своего брата немного лучше, чем она.

После минутного ожидания под прицельным взглядом Андрея, Ольга, наконец, сдалась.

– Я сказала, что мы целовались… - сказала она, поморщившись. Почему-то вспоминать о подобной глупой выходке, а иначе она сейчас это назвать не могла, оказалось не слишком приятно.

– И все? – кажется, Субботин был удивлен.

– Все.

Мужчина запустил руку в волосы и задержал дыхание.

– Так, мне все понятно, - резко выдохнув, сердито произнес он, глядя на Ольгу. – Пойдем, - кивнул он, отходя на шаг.

– Куда? – в отличие от Субботина Ольга совершенно ничего не понимала, а уж необходимость куда-то идти после непонятно ухода Олега и вовсе казалась идиотской. Она даже попятилась, словно показывая, что не намерена следовать его указаниям.

– Как же вы меня задолбали… - обреченно вздохнул Андрей, нервно потирая руками лицо. – Как дети малые, ей богу.

Довольно грубо схватив девушку за запястье, он поволок упирающуюся Ольгу в сторону стоянки.

– Нет, ну она, понятно, баба. Но этот… Принципы ему мешают. Какие нахрен принципы!.. Завалил, отодрал, и все довольны. Нет, ему схемы нужны. Будто первый раз бабу видит… - бормотал он, пока тащил за собой девушку, и только усадив ее на переднее сиденье и сев за руль, успокоился.

Ольга, возмущенная его поведением, хотела высказаться, но Андрей сумел остановить гневное излияние одной фразой.

– Одно слово, и я закончу то, что не успел месяц назад, - сказал он, заводя мотор. И, убедившись, что его слова произвели вполне ожидаемый эффект, подмигнул и уже вполне добродушно добавил. – Ладно, шучу я, – и тут же серьезно, - Но на всякий случай имей в виду.

Вот оно крушение закона субординации в действии – ее зам распекает ее же, как малолетнюю девочку и даже не морщится.

– А вы, Андрей, как я вижу, понятия не имеете о том, что такое субординация… - ехидно заметила, она, на всякий случай, пристегнувшись, когда поняла, что поездка предстоит не из спокойных.

– Зато вы знаете, - с не меньшей долей ехидства ответил он, - потому до сих пор и трахаете всем мозги, вместо того, чтобы друг друга трахать.

– Андрей!..

– Да хватит уже! – перебил он ее. – Сейчас догоним второго… психа, и ему будете мозги парить. Вон, держитесь лучше, а то опять прическа помнется…

И, словно в подтверждение намерений своего хозяина, машина резко ушла влево и, заревев, пошла на обгон по встречной. Ольга только и могла, что сидеть, широко открыв глаза и до боли сжимая дверную ручку двумя руками, пока они шли навстречу сигналившей фуре. Только когда до грузовика оставался десяток метров, она все-таки зажмурилась, чтобы через мгновение с облегчением почувствовать, как машина снова, резко вильнув, совершенно невредимой вернулась на свою полосу. Она открыла глаза, но тут же зажмурилась опять, поняв, что на этом приключения еще не закончились, и, если все это наблюдать, то ее организм в конце пути будет просто перенасыщен адреналином и неспособен адекватно реагировать на внешние раздражители. Поэтому дальше она ехала с закрытыми глазами, по-прежнему сжимая дверную ручку и стараясь не издавать ни звука, когда машину в очередной раз заносило на поворотах.

Даже когда она услышала довольное «А вот и наша золушка», она сдержала любопытство и не открыла глаза, потому и не видела, как вконец озверевший Субботин подрезает Олега, заставляя того съехать на обочину.

Только когда хлопнула водительская дверь, она распахнула глаза и увидела разговаривающих мужчин: всегда невозмутимого Олега Павловича и активно жестикулирующего Андрея. Что именно говорилось, Ольге было неинтересно, гораздо важнее казалось выбраться из этой ситуации, сохранив лицо. Хотя, какое там лицо можно было сохранить после того, как на глазах у стройбригады ее сначала привез один мужик, а следом другой потащил в свою машину. Наверняка разговоров будет – и за год не отмоешься. Но все же ей очень хотелось, чтобы, по крайней мере, у одного конкретного человека было о ней хорошее мнение.

Открылась дверь с ее стороны, и все те же наглые замовские руки вытащили ее из машины и потянули в сторону Олега.

– Вот, - заключил Субботин, останавливаясь перед братом. – Забирай, и чтоб пока не разберетесь, не возвращал.

– Андрей, что вы себе позволяете? – пискнула девушка, потирая запястье, и взглянула на стоящего перед ней мужчину.

Олег смерил ее равнодушным взглядом и улыбнулся краешком губ.

– Ольга, садитесь в машину, - приказ, заставляющий повиноваться безоговорочно только потому, что был произнесен тихим беспристрастным голосом.