– Болит? – услышала над ухом ровный голос.

– Болит… - ответила, не задумываясь. Опомнилась, вскинула голову и тут же пожалела об этом, почувствовав боль. Хотя, боль – не самое страшное, что она обнаружила сегодня, гораздо страшнее было увидеть в своей постели Олега Павловича.

– Мы не спали, - тут же ответил он, поняв по округлившимся глазам, какой именно вопрос больше всего интересует сейчас девушку. Позволил ей сделать благодарный выдох и добавил: - Хоть вы и предлагали.

– Че-е-ерт, - только и могла проговорить Ольга, пытаясь накрыться подушкой, чтобы не видеть причину своего позора. Она предлагала, а он отказался – ну не дурацкое ли положение, а?

– Ольга, хватит прятаться, научитесь принимать ответственность за свои поступки, - снова раздался недовольный голос, и девушку лишили укрытия, забрав подушку.
– Я же предупредил вас вчера.

Ольга неохотно встала, но скорее понимая, что другого выхода у нее нет, чем уступая властному напору, и на ватных ногах поплелась в ванную. Там чередование горячей и холодной воды и простая чистка зубов смогли сделать из разваливающего кома мышц и костей что-то напоминающее человека.

На выходе ее ждал одуряющий кофейный запах, заполонивший, кажется, весь подъезд.

– Кажется, я переборщил с кофе, - смущенно проговорил Олег Павлович, с сомнением глядя в наполнившуюся чашу кофеварки.

Но, кажется, даже изрядно полегчавшая пачка не настолько удивила Ольгу, сколько сам факт проявления подобной заботы. И все-таки на всякий случай она решила вскипятить еще и чайник.

Найдя в аптечке аспирин и выпив сразу две таблетки, Ольга сделала кофе из приготовленного Олегом Павловичем концентрата, просто добавив в чашки кипятка.

Потягивая сейчас горячий напиток, приготовленный по новому рецепту, и не без удовольствия отмечая, что боль понемногу отступает, Ольга в свой чемодан заметок положила еще одну – о крайней неспособности некоторых людей к кулинарии. Хотя приготовление кофе в кофеварке сложно было назвать кулинарными способностями. Зато теперь было понятно, почему Олег ее похвалил вчера.

А через час она даже выглядела так, словно и не было вчера шампанского с коньяком, только упорная сухость во рту заставляла постоянно облизывать губы и тянуться за минералкой.

– Начинаем в одиннадцать, как и было задумано, - смерив Ольгу критическим взглядом, поведал Олег Павлович, нажимая кнопку вызова лифта. – В администрацию едем на три. Так что к тому времени должны совсем отойти. В семь неофициальная часть, на которой тоже придется присутствовать, - снова оценивающий взгляд, и тяжелый вздох. – Хотя, кто ж вас остановит…

Ольга, уже подумавшая было обидеться на такое замечание, но вовремя вспомнила, что человек, произнесший его, провел ночь возле ее приклеенного алкоголем к кровати тела, а утром даже приготовил паршивейший в ее жизни кофе. Это позволяло ему говорить даже больше.

Единственное, что ее немного смущало, это почему он все-таки не воспользовался ее предложением, сказанном в пьяном угаре? Побрезговал? Неужели она была настолько невменяемая?

Поймала себя на том, что напряженно рассматривает его лицо и шею, очевидно, пытаясь найти там явные признаки своего вчерашнего «предлагания».

– Вы, кстати, заснули вчера, - словно услышав ее мысли, произнес Олег Павлович, входя в лифт. – Так что можете считать, что с честью вышли из положения.

И эта фраза сделала ее день. Он не отказался! Правда, потому что не успел, но все же! Так что Ольга и правда могла считать себя сохранившей лицо.

Ужасно хотелось спросить: «А если бы не заснула?» - но понимая, что это уже будет походить не на простое любопытство, она ограничилась загадочной полуулыбкой и кивком головы.

Эта улыбка сопровождала ее весь день.

И перед официальной публикой, сыплющей фальшивыми приветственными фразами и ленивыми аплодисментами в ответ на ее короткую речь.

И перед мэром, скользившим сальным взглядом по ее фигуре и чрезмерно долго пожимающим ее руку своими потными ладонями.

И уже вечером, когда тон мероприятий сменился на менее официальный, но вовсе не позволяющий расслабиться из-за безмерного количества желающих выразить свою признательность лично и желательно в приватной беседе.

Спасало только то, что Олег всегда был рядом и, при малейшей попытке увести Ольгу, с неизменным постоянством клал ладонь ей на талию и, извиняясь перед собеседником, сообщал, что она еще не представлена очередному высокопоставленному гостю. Почему-то совершенно не заботило то, как выглядит со стороны подобное покровительственное поведение ее теперь уже бывшего шефа – похоже, только сейчас Ольга смогла примирить собственные принципы и желания.

– Хочешь уйти?
– в очередной раз представив девушку какому-то чиновнику, проговорил Олег приближаясь слишком близко к ее щеке, обдавая теплым дыханием кожу, заставляя каждую клеточку тянуться к нему навстречу. – Дальше можно и без нас.

Она не сразу смогла что-то ответить, слишком пораженная собственной реакцией на нечаянную ласку, и смогла только кивнуть, надеясь, что ее реакция не оказалась слишком заметной. С трудом, нехотя, но она все-таки признала, что человек, находившийся рядом с ней сегодня, а в обычное время – на расстоянии, волновал намного больше, чем это позволено деловым этикетом. Волновал… Старомодное, но слишком емкое слово. Не просто нравился, не просто вызывал желание, а именно волновал. Заставлял сердце биться на грани порога его возможностей и вызывал во рту чувство жажды, от которой не спасало ни шампанское, ни обыкновенная вода. Вынуждал кожей чувствовать свое присутствие и ощущать разливавшийся по телу жар. Будоражил. Взывал отбросить условности и идти следом. Туда, куда позовет.