— Позови еще раз охрану! Пусть они выслушают нас!

Брэк покачал головой:

— Сколько раз мы уже пытались? И я, и брат Поль. Никакого толку.

Илана попыталась протестовать, но быстро сникла. Брат Поль поцеловал крест, глядя, как процессия покидает площадь. Его голос был слаб и жалок:

— Так бывает всегда. Зло умеет прикрыть себя вежливой улыбкой. А большинство людей предпочитает не утруждать себя долгими раздумьями и не хочет отделять личины от сути.

— Ибрахим! Самодовольный, тупой, тщеславный осел! — прокричал Брэк и изо всех сил ударил кулаком в стену. На костяшках пальцев выступила кровь.

Его крик разбудил Хадриоса и переполошил охрану. Из-за дверей послышались окрики, приказы соблюдать порядок. Челюсти Брэка свело от ненависти. Что он и его друзья могли сделать, сидя здесь взаперти? Ничего. Оставалось лишь смириться и ждать, когда наутро куранцы, проснувшись, обнаружат, что их короля и королеву сожрали демоны.

Брэк нервно ходил из угла в угол. Брат Поль неподвижно сидел в углу. Илана вновь склонилась над отцом, который полуспал, полубодрствовал, тяжело и хрипло дыша.

Колокола звонили беспрерывно, а шум под окнами становился все сильнее. Брэк продолжал ходить.

От одной стены камеры до другой.

Назад.

Из угла в угол по диагонали.

Назад.

Вдоль стен по кругу.

В обратную сторону.

Время от времени Брэк подходил к окну. Площадь и прилегающие улицы были полны празднично одетых людей. Весь город, казалось, не спал в эту ночь.

— Недоумки! Кретины несчастные! Вам ведь всем крышка! — рычал варвар.

Но никто на площади не слышал его криков.

Илана попросила его помолчать, чтобы не беспокоить отца. Брэк лег в угол, в нос ему ударил тяжелый запах нечистот. На глаза попался коптящий, потрескивающий факел. Брэк с наслаждением подумал о том, как хорошо было бы ткнуть горящей головешкой в лицо одноглазому стражнику, когда тот в очередной раз сунется в дверное окошечко… В конце концов ему удалось уснуть тяжелым, беспокойным сном.

Разбудил его шум шагов и множество чужих голосов в комнате. Оказалось, что в камеру вошло уже много людей в шлемах с плюмажами.

Послышался голос Хадриоса:

— Нет! Только не это! Оставьте ее. Лучше возьмите меня. Я свое уже отжил…

— На кой черт такой мешок, изъеденный червями, сдался принцу и принцессе Джовиса в качестве раба? — сказал один из вошедших в камеру куранцев. — Им нужна она, и ее они получат…

— Не надо, не надо, — безнадежно умолял Хадриос. — Не забирайте мою девочку, я прошу вас…

— Заткнись ты! — рявкнул на него куранец.

Занеся ногу, солдат сильно пнул старика, откатившегося в угол камеры. Сильные руки схватили Илану, пытающуюся вырваться. Она кусалась и царапалась. Понадобились усилия четырех куранцев, чтобы вытащить ее в коридор.

Брэк все понял. Кай и Кайя потребовали Илану к себе. Но сделать ее прислугой — это всего лишь предлог, шутка демонов.

«Как же они ненавидят нас за то, что мы узнали их тайну», — подумал Брэк.

Не в силах больше сдерживаться, варвар бросился вперед. В руке одного из куранцев сверкнул выхваченный из ножен меч. Метнувшись в сторону, Брэк избежал клинка, а солдат, промахнувшись, потерял равновесие, чуть не упав.

Перехватив руку куранца, Брэк резко дернул ее и вывернул предплечье. Раздался хруст ломаемых костей, и стражник потерял сознание от неожиданно пронзившей его тело боли.

Пинком отшвырнув второго стражника, Брэк подбежал к стене и схватил факел.

Куранцы попятились. В это время из коридора в камеру ворвалось еще несколько стражников. Завязалась драка. Факел вскоре выпал из руки варвара, но Брэк продолжал орудовать кулаками и ногами, пока солдаты просто не задавили его массой. Брэк повалился на колени, и тут удар сапога в висок на время вывел его из борьбы.

Рука в черной перчатке вцепилась Брэку в волосы.

— Я разобью эту мерзкую рожу! — заявил один из стражников.

— Прекратить! — раздалась резкая команда. — Король приказал, чтобы он оставался живым и невре… а-а-а!

Говорящий слишком близко поднес руку ко рту варвара. Резко дернувшись, Брэк вцепился в обтянутые перчаткой пальцы, дробя зубами фаланги и суставы.

Удар носком сапога по затылку почти лишил Брэка чувств. Он не издал больше ни единого звука, пока куранцы со злобой пинали и били его.

Очнувшись, Брэк подумал, что ослеп. Но вскоре ему все же удалось разлепить распухшие веки.