В коридоре раздался голос часового:

— Беспорядок в камере!

— Может быть, позовем обратно короля и его телохранителя? Они еще только на подходе к мосту.

— Не надо. Сами управимся. За мной!

Камера была освещена горевшей на полу соломой. Первый часовой, распахнув дверь, ворвался внутрь. Ему навстречу бросился обезумевший от страха евнух. Получив хороший пинок сапогом в живот, бедняга откатился в угол. Вслед за первым в камеру ворвались еще двое стражников.

Короткие мечи сверкнули в руках куранцев.

— Становись в ряд, — скомандовал старший. — Но осторожнее! Король нам головы оторвет, если мы убьем его.

— Провались он пропадом! — воскликнул второй охранник. — Скажем, что варвар сам напоролся на клинок.

Евнухи сбились в кучу в одном углу и, дрожа от страха, прятались друг за друга. Выстроившись в шеренгу, трое стражников молча шагнули в сторону варвара, сверкая тремя глазами и тремя кроваво-красными рубинами в левых глазницах. Церемониальный кинжал в руке Брэка выглядел просто безделушкой из женского ларца.

Стражники сделали шаг вперед. Еще один.

Еще два шага — и они подойдут вплотную к нему. Брэк внимательно следил за ногой одного из стражников, выжидая, когда он вновь перенесет на нее вес тела…

Резко качнувшись, Брэк поддел кинжалом горящую солому и швырнул огненный веер в сторону наступающих противников.

Стоявший в середине стражник выронил меч, стряхивая с себя горящие хлопья. Не дожидаясь, что будет дальше, Брэк босиком, обжигая пятки, перепрыгнул через пылающую кучу и подхватил упавший меч.

Увернувшись от клинка второго стражника, Брэк мечом отбил атаку третьего. Удар! Защита. Удар! Еще удар!

За спиной Брэка послышались звуки борьбы и проклятия. Шум отвлек внимание противника варвара, и Брэк, воспользовавшись его замешательством, вонзил меч в живот куранца. Выдернув клинок из тела жертвы, он резко развернулся.

— Поль!

Было поздно: Несторианец лежал на полу, смертельно раненный.

Серое одеяние монаха залила кровь. Но ценой своей жизни он спас Брэка, сумев отвлечь третьего часового. В следующий миг возмездие настигло куранца — варвар одним ударом наотмашь рассек ему горло и чуть не снес голову с плеч.

Пальцы монаха нашарили руку Брэка и вложили в нее что-то твердое.

— Придут другие… — прошептал Поль. — Беги… Беги и выполни клятву, данную Хадриосу, если не сможешь сделать большего… Беги…

Сложив руки на груди, монах из последних сил зашептал:

— Прости меня за слабость моей веры, о мой господь…

Судорога пробежала по его телу, и в следующий миг душа Несторианца покинула этот мир.

Брэк вздрогнул. В его ладони был зажат каменный крест монаха.

Варвар сунул талисман за складки шкуры, поближе к телу, и выглянул за дверь. Где-то вдали по коридору бежали люди с факелами. Брэк почувствовал себя обреченным на страшную смерть вместе со всеми жителями Курана.

Но он дал клятву, и последние минуты жизни он должен посвятить тому, чтобы попытаться исполнить ее. Если только боги дадут ему чуть-чуть времени, он умрет, отомстив.

Брэк выскочил из камеры, держа окровавленный меч наготове, и повернул в сторону, противоположную той, откуда доносились крики и топот. Перед ним лежал длинный пустой коридор, уходящий вверх и ведущий, как надеялся Брэк, к мосту и королевской башне.

На бегу Брэк почувствовал, как страшно измучено его тело. Все следы от ударов и пинков, свежие шрамы — все ответило острой болью на резкое движение. Закружилась голова, пол коридора поплыл под ногами.

Звуки погони приближались. Топот и крики слышались все громче. Брэк прислонился к стене, чтобы дать себе мгновение передышки и в то же время сориентироваться.

Впереди, за поворотом коридора, брезжил свет. Да и воздух, шедший оттуда, был свежее и прохладнее.

Повернув за угол, Брэк увидел стоящего на страже куранца, охранявшего выход из коридора. За его спиной на фоне неба вырисовывалась прочная решетка, а где-то далеко за ней виднелся силуэт огромной башни со множеством освещенных окон.

Королевская башня и подвесной мост.

Усилием воли варвар заставил свое истерзанное тело двигаться вперед. Его мало волновала судьба этого города в пустыне и его жестокого, дикого народа. Но если положить на одну чашу весов судьбу самых заклятых врагов, принадлежащих роду человеческому, а на другую — отродье Йог-Саггота, то в таком случае куранцы оказывались ближе Брэку, чем ненавистные близнецы. Именно этой парочке и хотел он отомстить. Хотя надежды на осуществление этого желания были более чем призрачны.