Сейчас ей надо было поздороваться с хозяином и узнать планы на сегодня.

Память смутно хранила расположение комнат, мимо которых ее, незваную гостью, вчера вел гостеприимный хозяин дома. Конечно, он разбудил ее, однако она предпочла бы спать и думать, что это все ужасный сон.

Почти не плутая, Филиппа добралась до лестницы и спустилась вниз. Туда, где знакомый баритон что –то говорил на испанском. Его широкая спина была обтянута светло –коричным свитером, а длинные ноги обтягивали поношенные джинсы. Дворецкий ставил на стол различные блюда, с опаской глядя на хозяина.

Филиппа чувствовала себя не в своей тарелке, пока Мигель не обернулся и не пронзил ее взглядом черных глаз. Его губы лениво растянулись в полуулыбке.

– Доброе утро, мисс Дженкинкс –сказал он, присаживаясь за стол и жестом приказав дворецкому налить ему кофе –Как провели эту ночь?

Филиппа смутилась и опустила взгляд на тарелку, наполненную овсяной кашей. Она впервые завтракала со своим боссом в неформальной обстановке и думала, что это нереально. Он непринужденно рассказывал ей о ближайших соседях, а она внимательно слушала его.

Как будто все это уже было…

Три года назад. В солнечной Испании. Темным и теплым вечером.

Он так отличался от ее противного сводного братца Патрика, который даже не умел выражаться красиво. Вспомнив о нем, Филиппа почувствовала, как по телу прошла знакомая дрожь отвращения.

Неожиданно воздуха стало не хватать, и она поняла, что подавилась. Как не смешно это казалось, она подавилась кашей, а ее босс, резко замолчавшей и смотрящей на нее с удивлением, резко подскочил к ней и принялся хлопать ее по спине. Она замерла. Ощущение его тепла прошло даже сквозь легкий шелк рубашки.

– Все в порядке? –минуту спустя, наблюдая, как жадно она поглощает холодный сок, спросил он.

Филиппа кивнула. Какой идиоткой она себя выставила перед этим мужчиной. Мигеля всегда окружали великолепные женщины. Она с замиранием сердца читала каждую статью, где известный банкир менял любовниц.

Сначала, она считала его просто циником, но узнав его трагедию, осознала, что он очень несчастный человек, утратившей доверия к женщинам.

Неудивительно, что он внутри себя и ее подозревает.

– Спасибо, что спасли меня –весело сказала Филиппа и улыбнулась, пытаясь скрыть истинное душевное состояние –Иначе бы вам пришлось искать нового работника.

– Рассчитываете вернуться на старое место? – иронично осведомился Мигель, но, увидев ее помрачневшее лицо, успокаивающе добавил: -Я неудачно пошутил.

– Я не умею читать ваши мысли –выпалила Филиппа, прежде чем закусить губу.

– Вы, Филиппа, казались мне более взрослой и уверенной в себе, – задумчиво произнес он.
– Не пугайтесь, это просто мысли вслух. В юности и уязвимости нет ничего плохого.

Чувствуя себя подопытным кроликом, Филиппа поежилась под внимательным взглядом черных глаз. Но неловкость была последней. Мигель ослепительно улыбнулся и предложил ей руку.

– Пойдемте покажу вам местность –сказал он. Филиппа неуверенно переводила взгляд от его руки к лицу.

Неужели это все происходит именно с ней?

– Слева дом моего нелепого кузена, Алехандро– показывал он на огромный особняк, возвышающийся над поселком, когда они вышли на улицу. Холодный ветер пахнул ей в лицо, и Филиппа поплотнее закуталась в кашемировое пальто. На дворе зима –самое любимое время года. Снег, да снег кругом.

– Стандартных полгектара Алехандро показалось мало, он прирезал пару бесхозных соток и упрямо не хочет их возвращать… Сосны вокруг коттеджа, расположенного справа, посажены так, чтобы участок не простреливался со стороны леса. Садовод Джонатан до сих пор стонет, наблюдая антихудожественное зрелище… Дом напротив привезли из Японии страстные поклонники японской архитектуры. Хозяева пошли на уступки и водрузили коттедж на цокольный этаж, защитив от дождя и талого снега. Но стеклянные стены всё равно боятся морозов. Каждую зиму стоят укутанные в свои кимоно.

И Филиппа засмеялась. Искренне и открыто, не замечая вспыхнувших глаз босса.

Мигель же был уверен, что перед ним стоит совсем другая женщина: в светло –каштановых волосах блестели снежинки, на бледных щеках играл красный румянец, но только очки портили зрелище.

Какая она без них и с распущенными волосами? –пронеслось у него в голове.

Не контролируя свои действия, Мигель осторожно снял очки у смеющейся красавицы очки, и непослушные пальцы сняли заколку с ее волос.