– Я знаю. Но разве так не бывает – словно внезапное озарение. Вспомните Библию.

Впереди них мистер и миссис Лурье обсуждали возможные расходы, связанные с установкой новой кухонной мебели из натурального дуба.

Клер прошла мимо Резника на кухню.

– Это прекрасная комната – особенно по утрам, когда она вся залита солнечным светом. Если здесь поставить круглый стол, то это будет чудесное место для завтраков.

Лурье снова кинул взгляд на свои часы.

– Мы можем осмотреть остальные комнаты, – обратилась к ним Клер Миллиндер.

У Резника не хватило духу последовать за ними. «Как их встретят его ноты? Надеюсь, они не тронут Диззи, – подумал Резник, – если ему взбредет в голову, он может цапнуть мистера и миссис Лурье».

Майлз вышел из гостиной и теперь, задрав хвост, терся макушкой о ногу Резника.

Покупатели вышли из гостиной, и Клер повела их по направлению к лестнице.

– Вы непременно должны посмотреть спальню. В ней действительно очень много воздуха и удобные встроенные шкафы.

Резник остался на месте, чужой в собственном доме.

Они спустились вниз, когда Резник выпускал Майлза через черный ход. «Как ноты смогут привыкнуть к новому жилью?»

– Инспектор?

Он закрыл дверь и повернулся.

– Дорогой, ты представляешь, сколько будут стоить новые ванные комнаты? – спрашивала миссис Лурье своего мужа. – Не говоря уже о ремонте. А эта убогая маленькая комната сзади, не могу представить себе, как можно ее использовать, кроме как складывать туда коробки с вещами. Что еще можно там разместить?

– Хлев, – спокойно заметил Резник.

– Простите?

Клер быстро взглянула на него.

– Дорогая, – обратился мистер Лурье к жене, показывая ей циферблат часов.

– Да, конечно. Нам уже пора уходить.

– Извините, работа.

Они стояли в дверях.

– Мы свяжемся с вами.

– Конечно, – ответила Клер.

– Спасибо, что позволили осмотреть дом.

Резник был уже готов сказать, как обычно, что это доставило ему удовольствие, но без особого труда остановил себя.

Тяжелая дверь плотно закрылась.

– Альбертсон… он действительно стал священником? – спросил Резник.

– Да. Протестантским.

Какое-то время они стояли молча. Резник около низкого столика с шляпой, которую почти никогда не носил, и кипой старых газет, которые намеревался выбросить. Клер положила одну руку на темно-коричневые перила, а в другой держала папку, прижимая ее к бедру.

– Я не знаю, что заставляет людей поступать таким образом, а вы? – задумчиво произнесла она.

– Пожалуй, нет.

– Вы не думаете, что они слышат зов, вы понимаете, звон колоколов, голоса?

– Божественную литургию.

– Зовущую за собой.

– Возможно.

Она внимательно посмотрела на него.

– Почему мы делаем что-либо? Почему, например, вы хотите выехать из этого дома?

– Это трудный вопрос.

– Трудно объяснить или понять?

– Объяснить.

– А вы знаете ответ?

– Да, я думаю, что знаю.

– Ну-у, – протянула она, спускаясь по лестнице и проходя мимо него, – тогда все в порядке.

Она остановилась в дверях.

– Эти люди не заинтересовались домом, не так ли? – произнес Резник с легкой улыбкой.

– Они презирают его, – ухмыльнулась она в ответ.

– Вы считаете, его можно продать?

Она подняла пальцем отошедшие от стены обои.

– Думаю, что можно. Но вы должны немного снизить цену.

– Я уже делал это.

– Уверена, что мы сможем продать его.

Резник кивнул, засунул руки в карманы брюк и тут же вытащил их обратно. Худой нот, серый с белым пятном около носа и другим таким же на конце хвоста, протиснулся между краем приоткрытой теперь двери и сапожками Клер.

– Это тоже ваш?

– Это Бад.

– В горшке в раковине спал полосатый кот с откушенным ухом.

– Пеппер.

– Всего – три кота?

– Четыре.

Она бросила беглый взгляд на папку, переступила с ноги на ногу и сказала:

– Надо идти.

– В вашей конторе имеются дубликаты ключей.

– Полагаю, да.

– Вы можете приводить покупателей в любое время…

– Хорошо.

– Конечно, если вы тоже придете с ними.

Она взглянула на него почти жестко.