Сказав это, он повернулся и исчез в толпе. Какое-то мгновение я стоял, глядя ему вслед, а затем вернулся к себе домой, где я жил один, поскольку мы с женой недавно расстались. Не думаю, что я спал в ту ночь хотя бы несколько часов. Мой разум в смятении пытался осмыслить все, что произошло в тот день.

В течение следующего года я старался проводить с Хамидом как можно больше времени. Мы часами сидели в его магазине, и понемногу и незаметно он вводил меня на

Путь Суфиев, тех, кто следует мистическим путем Ислама. Я стал его учеником и жадно впитывал столько информации, сколько мог. Но по каким-то мне непонятным причинам он отказывался говорить со мной о том вопросе, который интересовал меня больше всего, а именно о целительстве. Когда я задавал ему об этом вопросы, он только говорил, что он совершенно уверен в том, что я обладаю достаточной чувствительностью и буду знать, что делать в нужный момент. По его мнению, тогда этого было достаточно.

— Иди прямой дорогой, — говорил он. — Не отклоняйся. И всегда спрашивай себя о том, почему ты занимаешься этим. Это — опасная игра, и необходимо, чтобы ты обладал прочной основой настоящих знаний; в противном случае ты можешь заблудиться.

Раз в неделю я приходил к нему на обед. Если он все еще готовил, когда я приходил, то он всегда настаивал на том, чтобы я молча сидел, пока он не закончит. Он всегда работал с такой сосредоточенностью и раскладывал пищу так красиво, как будто эта еда была самой важной из того, что он когда-либо готовил. Однажды он спросил меня: «Почему ты вегетарианец?» Я пустился в длинные объяснения о пользе вегетарианства и его связи с духовной жизнью, пока он не прервал меня.

— Хорошо, — сказал он. — Но я не вегетарианец. Знаешь почему?

Я покачал головой.

Он улыбнулся: — Я не вегетарианец, потому что знаю, что Господь безупречен, и, таким образом, все во вселенной имеет свое место. Я не критикую тебя, — добавил он. — Но, продвигаясь все дальше по пути, ты должен быть в состоянии изменить все, что попадается на твоем пути. Когда-нибудь мы еще поговорим об этом.

Год прошел быстро. Наши отношения окрепли. Хамид посещал все разнообразные лекции, которые я читал в то время. В основном я рассказывал о целительстве и о том, что называют «тонким телом» человека, которое могут увидеть или ощутить те, кто достаточно развил свою чувствительность.

В то время мир пробуждался для возможности нового образа жизни, и такие лекции собирали большие толпы народа, а особенно молодежи. Кроме лекций и воскресных тренингов, я занимался с группой, изучавшей различные виды медитаций Запада и Востока, которые можно использовать в психотерапии, и эта группа стала очень большой. Хамид приходил на встречи, и всегда одинаково. Он приходил перед самым началом и уходил перед самым концом, так чтобы никто не мог его заметить. Он попросил не афишировать наши отношения в течение некоторого времени. На следующий день он обсуждал все события предыдущего дня в подробностях. И хотя он сказал, что ничего не знает о це-лительстве, с каждым днем из его замечаний становилось все более очевидно, что он знает гораздо больше, чем говорит.

Затем произошло событие, которое изменило характер наших отношений. Однажды я получил письмо от одного школьного знакомого, который спрашивал, не могу ли я помочь его близкому другу. Этот человек и его жена пережили массу сложностей за несколько лет. Жену на некоторое время положили в больницу и, в конце концов, она оставила его. После этого он начал страдать ужасными приступами депрессии, граничившими с самоубийством, запирался в своей комнате на несколько дней подряд. Ни врачи, ни другие целители, у которых он консультировался, не могли ему помочь.

Я никогда не сталкивался с подобным случаем. Обедая с Хамидом в тот вечер, я рассказал ему об этом и показал письмо. К моему удивлению, он очень заинтересовался и сказал, что хотел бы встретиться с этим больным.

— Могу я пойти с тобой? — спросил он.

— Конечно, — ответил я. — Но я совершенно не представляю, что мне делать.

— Если хочешь, я помогу, — заявил он, наливая кофе.

— Ты что? — переспросил я, пораженный.

Он повернулся ко мне, улыбаясь: — Я сказал, что помогу тебе, если хочешь. Я кое-что знаю о подобных вещах, но до сих пор не было подходящего момента, чтобы поговорить с тобой об этом.

— И почему же ты до сих пор не сказал мне, что знаешь о целительстве ? — спросил я ошеломленно.

— Ты сам прекрасно справлялся все это время. В этом не было необходимости, а кроме того, мне было интересно узнать, как работает твой разум. Теперь, если ты хочешь, мы встретимся здесь послезавтра в одиннадцать утра. Я закрою магазин на весь день, и, возможно, ты тоже сможешь сделать себе выходной. А сегодня ты должен позвонить этому человеку, сказать ему, что мы приедем, а он должен купить свежее белое яйцо.

— Хамид, я действительно не понимаю. Чего ты от него хочешь?

— Он должен купить хорошее белое яйцо и должен держать его при себе в течение двадцати четырех часов перед нашей встречей. Он должен держать его в руках как можно больше, а на ночь положить его на маленький столик около своей кровати, как можно ближе к голове, но так, чтобы не раздавить его. Это понятно? Не волнуйся, мы не причиним ему вреда! А теперь иди и звони ему. Если хочешь, можешь позвонить прямо отсюда.

Я переживал, как ответит мне человек на другом конце провода, но к моему удивлению, он никак не отреагировал на мои инструкции. Он сказал, что купит яйцо завтра, и будет ждать встречи с нами. Он также упомянул, что в настоящий момент он чувствует себя лучше, чего не случалось в течение длительного времени.