Аферист

Аннотация

Неизданный рассказ из сборника "Погост", написанный с 2012-2014 года.

 

Даринда Джонс Аферист Неизданный рассказ из сбрника "Погост" - И почему мы на него охотимся? Это ведь не совсем входит в наши обязанности, – сказала я и с любопытством покосилась на бывалого детектива за рулем. - Потому что он аферист! – слегка переигрывая, отозвался тот. У детектива Мэннинга терпение гремучей змеи, но в участке его уважают, а мне повезло работать под его началом. – Ходит, видите ли, по свету и лечит приматов направо и налево. - А это плохо? - Шутишь, что ли? Он вручную переключил «мерседес» на четвертую скорость. И совершенно зря – «мерс» и сам бы переключился, причем легче, чем нож проходит сквозь масло. Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и поудобнее умостилась на мягком сиденье. Машины – это класс. Тут уж надо отдать людям должное. - Нельзя просто так лечить приматов, - продолжал детектив. – Существует протокол. Нужно заполнить определенные документы, повидаться с определенными людьми. «Приматы» – оскорбительное название, имеющее отношение к человеческой эволюции. Таким, как Мэннинг, нравится думать, что люди стоят классом ниже. Мне кажется, эту идею позаимствовали из какого-то фильма. - Прежде всего нужно подать запрос. И сделать это может сам индивидуум, родственник, друг, даже какой-то незнакомец, приросший к креслу, поедающий чипсы и сутками пялящийся в телик в ожидании очередной молитвы от очередного примата. Лично мне нравится смотреть фильмы. - После этого составляется акт, который пересылают в Агентство, где рассматривают каждый конкретный случай и, если нужно, проводят расследование. Вот в этом и заключалась наша работа – расследовать спорные случаи. - И только если Совет одобрит присланный акт, - наставительно вещал детектив Мэннинг, ткнув в воздух пальцем, - он попадает на стол к Боссу. Клянусь, будь он человеком, то был бы политиком. - Представляешь, что будет, если каждый ангел Сверху станет расхаживать по земле и лечить людей только потому, что ему так заблагорассудилось? - На земле будут жить здоровые люди? - Воцарится хаос! Беспредел!!! – Он тряхнул кулаком над головой, и я заметила пистолет в кобуре. - Ясно. Агентство и мне выдало пистолет. Понятия не имею зачем. - Нельзя исцелять приматов за красивые глаза. Они должны попросить об исцелении. О чуде. Чудеса не должны падать с неба, как хоккейный шайбы. - Хоккейные шайбы? - Тебя хоть чему-нибудь научили на подготовительных курсах? - Ну да, только мы в основном изучали методики расследования спорных случаев. Занятия по основам выслеживания посланников господних начинались летом, так что… Судя по всему, моя попытка отшутиться не произвела на детектива Мэннинга никакого впечатления. Он вздохнул, покачал головой и обеими руками вцепился в руль, полный решимости изловить слетевшего с нарезки посланника бога. *** Дело №13407 - Красивые такие огоньки. Прямо вокруг меня летали. Миссис Летти Холмс. Восемьдесят семь лет. Последние восемь страдала болезнью Альцгеймера в тяжелой стадии. Внезапно излечилась. Именно таких бабушек хотят человеческие дети, а взрослые бросают в одиночестве, погрязнув в делах и повседневности. - И мне было очень тепло. – Ее глаза наполнились влагой, отчего казались ярче, чем на самом деле. - Да, мэм. То же самое нам говорили и другие, - как всегда, нетерпеливо отозвался детектив Мэннинг, водя пальцем по своему блокноту. – Вот. Мистер Мэттью Донован. По его словам, ему было тепло. Так тепло, словно сам Господь улыбнулся ему с небес. - Да-да! Именно так! – Восторг миссис Холмс меня покорил. А еще я никогда в жизни не видела таких голубых волос. – Видите ли, я мало что помню за последние несколько лет. Когда-то она пекла для внуков булочки с повидлом. Один из них стал врачом и занимается разработкой лекарств от болезни Альцгеймера. Но миссис Холмс об этом еще не знает. - И это все? Больше вы мне ничего рассказать не можете? – Пристально глядя на нее, Мэннинг постучал ручкой по блокноту. – Вы видели что-нибудь еще? - Нет, сэр. Мне ужасно жаль. – Вдруг она сдвинула брови и склонила голову набок. – Повторите, пожалуйста, из какого вы агентства? Детектив изобразил тщательно отрепетированную улыбку: - Всего доброго, мэм, - развернулся и свалил на меня необходимость нормально попрощаться. Его походка, как и все остальное, была торопливой и нетерпеливой. Пришлось побегать, чтобы его догнать. - Что теперь? - Мы уже близко. Нутром чую. – Ему пришлось притормозить, когда появились двое мужчин в инвалидных креслах, которые со скоростью холодной карамели катились к холодильнику с мороженым. От едва сдерживаемой энергии Мэннинга потрескивал воздух. - Черт бы побрал этих наглых ангелов! Неужто они всерьез думают, что могут так запросто слоняться по онкологическому отделению и без всяких последствий исцелять кого попало? А на следующий день тыкать пальчиком в кирпич жилого здания, спасать сотни жизней от пожара, и ничего им за это не будет? – Он помолчал и оглянулся на меня. – Или ходить по местам скопищ этих жалких приматов, давать им надежду и уходить подобру-поздорову? – Детектив ухмыльнулся самому себе. – Гордыня сослужит им плохую службу. Нельзя прыгнуть через голову Босса. Двое в инвалидных креслах привлекли мое внимание. - Привет, - заговорщицки прошептал один из них, - а давай сходим к тележке медсестры и перепутаем пилюльки! Я с трудом подавила рвущийся наружу смех и посмотрела на детектива: - Я всегда думала, что у ангелов нет чувств. Он бросил на меня быстрый, но красноречивый взгляд: - Еще как есть. Посмотри им в глаза и увидишь тревогу, вечную смуту. Им разрешено… выполнять ограниченное количество поручений. А они хотят большего. Хотят делать намного больше. И у некоторых из них развивается сочувствие. Между двумя мужчинами наконец образовалось пространство, и мне снова пришлось бежать за Мэннингом. - Человеческие эмоции опасны, - продолжал он. – Некоторые сильнее других. Любовь, например. Самая ужасная из них. Она проникает во все, что ее окружает. Иногда, попав в такую среду, ангел может заразиться. Любовь его поглощает, и ему становится не все равно. *** Дело №13416 - Я его видела. Эми Коуэн. Больница святого Иуды. Пять лет. Под кроватью держит хрустального слоника в коробке для еды на вынос из китайского ресторанчика. Детектив Мэннинг просиял: - Видела? - Конечно. Мы все видели. – На ней розовая больничная сорочка со слониками. Медсестры специально заказали такие для нее. Мэннинг подозрительно уставился на девочку: - Другие дети говорят, что ничего не видели. - Всё они видели. – В огромных глазах мерцала решительность, несвойственная пятилетнему ребенку. – Просто не помнят. - Он тебе что-то говорил? - Не словами. Тут и я попалась: - Он разговаривал с тобой мысленно? - Нет, глупенькая. Тогда бы я его не услышала. Он говорил прямо у меня в голове. На этот раз мне не удалось с собой справиться – я тихонько рассмеялась: - Ну конечно. Мэннинг откашлялся и наградил меня гневным взглядом, перед тем как опять повернуться к маленькой фее, сидевшей по-турецки на кровати среди множества детских рисунков. Эми нарисовала по одному для каждого члена семьи, чтобы они ее не забыли. - И что же он тебе говорил? Она рассмеялась и прикрыла ладошкой рот. Смех танцевал в воздухе, искрился и озарял палату. - Я не могу вам рассказать. Это секрет. - Послушай, малышка, - процедил Мэннинг, шагнув ближе, - мы его друзья, и он сказал нам спросить у тебя, где его искать. Он ведь говорил тебе, куда пойдет? Вот интересно, является ли ложь неотъемлемой частью нашей работы? - Прямо так и сказал? – недоверчиво спросила Эми. Детектив запустил пятерню в волосы. - Да, прямо так и сказал. - У вас болит голова? - Видишь ли, солнышко, мы тут немножечко спешим. - А знаете, - начала девочка, подняв пальчик, - это же может быть злокачественная опухоль головного мозга. Лишившись дара речи, детектив Мэннинг молча уставился на Эми. Я едва не рассмеялась. Ну еще бы! Бывалый следователь, похоже, встретил равного по силе соперника! - Точно вам говорю! А если так, даю вам шесть недель, не больше. На этот раз пришлось покашлять, чтобы скрыть смех. С этой девчушкой на небесах стало бы куда веселее. Она пожала плечами, явно больше не собираясь предупреждать вредного детектива о грозящей опасности: - А почему вы так спешите? - Потому что нам надо его пойм… догнать. У меня для него очень важные сведения. Эми помолчала, словно пыталась понять, врет ей этот большой вредина или нет. Вот только он был взрослым, а Эми учили взрослым доверять. Даже если они ранят ее нежную кожу и маленькие ручки иголками и страшными блестящими инструментами. - Вам не надо спешить, - сдалась наконец она. – Он здесь. - Здесь? – переспросил Мэннинг, не веря собственным ушам. – То есть в этом здании? - Ага. Он ждет Тимоти. Пока я варилась в изумлении от храбрости человека размером с булавку, детектив торопливо просмотрел записи о пациентах больницы. - Не вижу никакого Тимоти. Эми закатила глаза: - Был бы Тимоти здесь, его бы не пришлось ждать. Мэннинг снова просиял: - И то правда. Значит, его везут сюда? - Нет. Детектив отчаянно всплеснул руками, и по палате разлетелись бумажки. Эми рассмеялась и попыталась поймать одну из них. Я улыбнулась. С детьми весело. - Эми, ты же только что сказала, что… - Он уже здесь. Только что привезли. – Комната опять заискрилась. – Вот врачи удивятся, когда он очнется! Еще до того, как Эми закончила говорить, детектив Мэннинг выскочил из палаты. А мне опять пришлось побегать. Пока мы бежали к отделению «скорой помощи», я краем глаза увидела, как Эми мчится по широкому коридору и исчезает за большой металлической дверью, над которой ярко горел знак «Выход». В тот самый миг мы услышали яростный рев вертолета, взрезающего воздух лопастями винта. Мэннинг глянул на меня со всезнающей ухмылкой, распахнул дверь на ближайшую лестницу и помчался вниз через три ступеньки за раз. Мы спустились на последнюю ступеньку как раз в тот момент, когда вертолет, завершив свою миссию, поднимался в воздух. И впервые в жизни через стеклянную дверь я наконец мельком увидела ангела. Настоящего небожителя. Величественное создание. Посланника Господа Бога. Мне представлялись длинные развевающиеся одежды, белые, как сама невинность, ослепительно яркие, как самый священный из огней. Но, когда двери сдвинулись в сторону, я увидела заправленную в свободные синие джинсы белую футболку и ковбойские ботинки. А потом он повернулся к нам. Даже в джинсах он был сногсшибательным. Высокий, широкоплечий, с древним мечом, висевшим сбоку. Он был воином. Великолепным, совершенным существом, в чьем мизинце больше силы, чем во мне с ног до головы. И он ждал. Увидев нас, Эми улыбнулась, а он присел и развел руки, прикрывая ее собой. Встав сбоку, Эми взяла его за руку, как будто собиралась нас познакомить. Нас, «друзей». А потом повернулась и заглянула в серебристые глаза. Даже когда пули пронзили ему грудь, он не отвел взгляд. Смотрел ей в глаза, чтобы она не видела, как невозможно быстро расцветают алые пятна вечности. Он рухнул на колени и подмигнул ей за миг до того, как новая пуля поразила свою цель. Его голова дернулась назад, и он упал на траву на посадочной площадке. Все еще держа его за руку, Эми посмотрела на нас полным любви взглядом, потому что еще не понимала, какая жестокость только что свершилась у ее ног. Вспомнив о своем напарнике, я повернулась к Мэннингу. Впервые за все время своего существования я ощутила, как дерет от желчи горло. - В чем дело? - Он передал силы девочке, - отозвался Мэннинг, вынимая магазин из пистолета. - И что? – спросила я, когда он заменил старый запасным. - А то, что дети слишком открыты, слишком искренни. – Магазин со щелчком встал на место. – Если передать силы взрослым, девять из десяти начнут с ними бороться, будут отказываться их признавать, притворяться, будто их нет. – Мэннинг оттянул затвор, чтобы дослать патрон в патронник. – Это как стигмат, - затвор щелкнул, - ярлык, из-за которого взрослый чувствует себя отверженным, изгнанным из клана. – Он рассмеялся. Жутко, без намека на веселье. – Приматы, - изумленно покачал головой Мэннинг, прицеливаясь в лоб Эми, прямо над ее сияющими глазами. – И их нам, видите ли, надо любить. Наглый ангел-аферист, существовавший с начала времен, сделал выбор и принял ответственность за свои поступки. Но у Эми никакого выбора не было. Услышав звук выстрела из своего пистолета, я сама удивилась. Мой наставник, напарник на мгновение замер, словно пойманный между двумя мирами, и, падая, повернулся ко мне с искаженным от изумления лицом. В полуметре от земли он прицелился мне в грудь, и я обернулась к девочке. Ее кожа мерцала, а в глазах сияла благодарность. И у меня осталась только ее улыбка. Только улыбку я видела, слышала, чувствовала, ощущала на вкус и по запаху. Пуля прошла сквозь мою земную оболочку, но ни звук разрываемой кожи, ни хруст раздробленной кости не могли затмить великолепия этой улыбки и бесконечного тепла, которым она меня одарила. Словно сам Господь улыбнулся мне с небес. Я лежала на земле, а смерть поднимала меня куда-то выше, но я видела, как смеялась Эми, как она бежала по траве. Как оказалась на детской площадке и коснулась малыша, который теперь проживет дольше двенадцати лет, потому что из его жизни стерли лейкемию. Перед глазами все блекло, но я видела сверкающую пыль, которую оставляла за собой Эми, озаряя мир смехом. Я сказала себе, что эта девчушка не даст миру заскучать. Впору хорошенько посмеяться. Не так уж плохо прошел первый рабочий день.