— Что ты не будешь больше пытаться покончить с собой.

Он фыркнул:

— Не играй со мной, Соскони. Какова твоя цена за это так называемое освобождение?

Я подумала.

— Я хочу, чтобы после смерти твоего отца ты вернулся из изгнания и стал Императором Эйюбы. — Конечно, это будет нелегко, но при хорошей подготовке вполне реально. — И чтобы после этого ты попытался заключить с нами мир. Я имею в виду, попытался по-настоящему. Не то очковтирательство, которое твой отец называет переговорами.

— А ты чем занимаешься, как не очковтирательством?

— Ты считаешь, это просто трюк?

Его голос был холоден.

— Должен признать, твой брат изобрел гениальную пытку — заставить пленника поверить в то, что прекрасная женщина спасает его и препровождает в безопасное место. После этого тюрьма покажется еще более ужасной.

— Ты ошибаешься, даже если бы я действовала как агент Керджа, он ни за что не применил бы такой изящный, ловкий метод. Он сторонник грубой силы.

Джейбриол пожал плечами:

— Грубая сила потерпела поражение. Так почему бы не попробовать ловкость?

— Почему ты так говоришь?

— Это ведь правда, разве нет?

— Джейбриол, если бы я пыталась разыграть тебя, почему твои барьеры опущены передо мной, в то время как ни подручные Керджа, ни он сам не смогли заставить тебя опустить их?

— О чем это ты? — нахмурился он.

— Я ведь ни слова не сказала вслух — ни про ловкость, ни про грубую силу. Я только думала об этом.

— Я слышал, как ты сказала это.

— Ты слышал это в уме.

Он фыркнул:

— Верно.

— Ты ведь знаешь, что я никогда не сказала бы этого про Керджа вслух.

Молчание.

Я сделала еще попытку.

— Твои барьеры активируются стрессом, верно? Или болью, или опасностью.

Любой ситуацией, которую ты считаешь опасной.

— Это правда.

— Тогда почему они не срабатывают на меня?

Он смотрел на меня с непроницаемым видом. Потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В свете плафонов его лицо казалось таким бледным. Я ждала, но он молчал. В конце концов я вернулась к управлению.

Наконец он заговорил:

— Убежище нужнее тебе. Император собственноручно казнит тебя, когда узнает, что ты наделала.

Я бросила на него быстрый взгляд:

— Я замела следы.

— Невозможно замести все следы, оставленные тобой, чтобы вытащить меня оттуда.

— Мой брат уверен, что твое обнаружение нашей станцией было подстроено с целью позволить тебе проникнуть в Штаб-квартиру. Он подумает, что ваши люди тебя и спасли.

— Это маловероятно, учитывая принятые им меры безопасности.

Я улыбнулась:

— Это куда вероятнее, чем то, что сделала я.

Его губы шевельнулись едва заметно; их уголки поднялись вверх на какие-то полмиллиметра. И все-таки это была улыбка.

— Это правда.

Мой голос сделался мягче.

— Земляне найдут тебе мир, где ты сможешь жить спокойно. Какой-нибудь малонаселенный, чтобы тебя никто не узнал. Место, где ты сможешь оставаться до тех пор, пока тебе не настанет время вернуться и заявить о своих правах на трон.

— С чего это ты взяла, что я хочу стать Императором?

— Ты просто должен.

— Почему?

— Потому что эта война уничтожит нас, вот почему. И я не вижу способа прекратить ее без тебя. Ты можешь представить себе твоего отца и моего брата, заключающих мир? Уверена, что не можешь.

— Император Сколии никогда не согласится на переговоры со мной, — в голосе Джейбриола зазвучало напряжение. — И вообще, теперь я не уверен, что смогу находиться с ним в одном помещении.

— Кердж не будет Императором вечно.

— Значит, ты хочешь, чтобы я отправился в изгнание и когда-нибудь вернулся к хайтонам?

— Да.

— Нет.

— Джейбриол… я ведь не ставлю никаких условий твоего освобождения. Я только прошу тебя обдумать это. — Я развела руками. — Что случится, если Сколия падет под натиском армий твоего отца, или следующего Императора, или следующего за ним? Без нас земляне не продержатся и десяти лет. Ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы хайтоны покорили всю Галактику?

— Нет.

— Тогда ты…

— Нет. — Он протянул руку. — Если я вернусь к ним, меня ждет вот что.

Верхняя часть предплечья была закрыта рукавом тюремной рубахи, но и на открытой части кожи виднелись синяки, порезы и ожоги.