— Миль двадцать, мама. Пешком пару дней топать придется.

— А по пути ничего интересного не отмечается? — полюбопытствовал Род.

— Болотца и солончаки тебя очень интересуют?

— Да нет, не очень. Но, как говорится, придется перевернуть все камешки и под каждый заглянуть, — вздохнул Род. — Спускайся, сынок, посмотрим, какие сюрпризы заготовил для нас этот приморский ландшафт.

Сюрпризы начались почти сразу же. Вскоре Гэллоуглассы вышли на проселочную дорогу, а когда впереди показались заросли кустарника на границе солончаковой пустоши, то заметили впереди несколько путников, а впереди них — еще несколько.

Род нахмурился.

— Что такое? Процессия?

— Ага, — кивнул Грегори. — И позади нас тоже кто–то идет, папочка.

Род обернулся и увидел на дороге ярдах в ста горстку людей.

— Однако мы становимся популярны.

— Или солончаки, — возразила Гвен.

— А почему с этими взрослыми только совсем маленькие детишки? — спросила Корделия.

— Интересный момент. — Шаги Рода стали шире. — Давайте спросим у кого–нибудь.

Довольно скоро они догнали тех, кто шел впереди — двоих мужчин, двух женщин лет сорока, еще одну женщину лет шестидесяти и троих ребятишек.

— Куда путь держите? — полюбопытствовал Род, но люди продолжали шагать вперед так, словно не расслышали вопроса. Роду стало обидно, но он сдержался и уже был готов повторить вопрос, когда заговорил Векс:

— У них на головах повязки, Род. К тому же рок–музыка так грохочет, что они могли не услышать тебя.

— Ясно, спасибо за подсказку.

Род протянул руку и потрогал одного из крестьян за плечо. Тот рванулся вперед, словно бегун, услышавший команду «Старт!», но заметил Гвен и детей. Тогда он немного расслабился, но на Магнуса и Корделию глянул опасливо — даже, пожалуй, враждебно.

В голове у Рода зазвучали их голоса.

— Что с ним такое, папочка? Чего он так боится?

— Нас, сестренка, — ответил девочке Магнус. — Но с чего бы ему бояться юноши и девочки?

— Давайте спросим. — Род указал на ухо крестьянина и громко, членораздельно проговорил: — Ты слышишь нас?

Крестьянин сдвинул брови, помотал головой, потом стянул с нее повязку, вынул из уха восковую пробку и болезненно скривился.

— О–о–о-о! Какой шум! Надеюсь, вы, ваша милость, меня не просто так заставили затычку из уха вынуть?

— Вот хотел узнать, для чего так много народа идет к солончакам, — сказал Род, стараясь перекричать музыку.

— Да для того самого, чтобы уйти подальше от грохота этого треклятого, чтоб ему пусто было, — ответил крестьянин. — Пойдемте с нами, только больше у меня ничего не выпытывайте, покуда мы не найдем прибежища, ладно?

Сказав это, он все же не отвернулся. «Наверное, принял меня за помещика средней руки», — решил Род и, хотя его снедало любопытство, сказал:

— Ладно, договорились.

Крестьянин благодарно улыбнулся, вставил в ухо затычку, поправил повязку, обвел всех Гэллоуглассов добродушным взглядом и продолжил путь к солончаковой пустоши.

— Неужели они вправду от музыки спасаются? — вытаращила глаза Корделия.

— Очень может быть, — ответила ей Гвен. — Я бы не стала этому дивиться. Какая это музыка? Визг, писк и грохот!

— Да нет же, мамочка! Музыка красивая! Ну… вернее, не то чтобы красивая, конечно… Но привлекательная. К ней так и тянет!

— А я бы сказал, что это от нее так и тянет стошнить, — буркнул себе под нос Род. — Семейство, в путь. Если впереди нас ждет тишина, то я готов поспешить в это благословенное место.

— Ладно, — со вздохом кивнул Магнус.

— Магнус, — обратился к нему Векс немного погодя, — тебе обязательно идти вприпрыжку?

— А я разве иду вприпрыжку? — удивился юноша.

— Именно вприпрыжку, — повторил Векс. — Между главными, широкими шагами ты делаешь мелкие дополнительные.

— А что в этом плохого? — обиделся Магнус. — Просто музыка подгоняет, заставляет двигаться быстрее.

— Ну хорошо, если уж ты не можешь иначе… — Конь по- роботски вздохнул и зашагал позади семейства Гэллоуглассов, вспоминая об Уилле Кемпе [35] , который протанцевал от Лондона до побережья, за девять дней ни разу не сбившись на нормальный шаг.

По обе стороны от дороги появились болотца, потом — небольшие пруды, а еще через некоторое время семейство Гэллоуглассов и путники–крестьяне оказались посреди низеньких кустарников. Тут крестьяне остановились и начали потихоньку избавляться от повязок на головах и затычек в ушах — поначалу медленно и опасливо, но потом все быстрее и быстрее, с облегченными вздохами.