— Да, да, они мои! — лучисто улыбнулся Ари. — Это самые новенькие. Всякий раз я наделяю их новой музыкой. Люблю новое придумывать. — Он нахмурился. — А вот такое, как меня Убу Маре просит, мне вовсе не по сердцу. Жуть одна — скрипы какие–то, вой, да еще словечки бессмысленные. Даже рифмы — и той нет!

— Да, это ужасно, я с вами согласен, — кивнул Род. — Кажется, мы что–то слышали в этом роде. И где они только взяли такие звуки?

Ари пожал плечами.

— Наверное, там же, где и я, — в своем сердце.

— Что же у них за сердца, если так? — пылко воскликнула Корделия.

Ари посмотрел на нее с печалью.

— Барышня, барышня! Разве вправе мы судить своих ближних? Нет, нет! Ежели у них иные вкусы и пристрастия, кто я такой, чтобы говорить, что они ошибаются, а я прав?

— Вы — тот, кто на самом деле создал музыкальные камни, — спокойно заметил Род.

Ари изумленно посмотрел на него.

— Разве это дает мне право судить хоть кого–то?

— Дает, — кивнула Гвен. — А еще из–за этого на вас ложится чувство долга.

— Долга? — Ари потерянно вытаращил глаза.

— Ответственность, — пояснил Род. — Вы должны думать о том, что с вашими творениями станут делать те, кто их у вас покупает.

— Но ведь эти музыкальные камешки — просто развлечение, забава!

— А вот мне чем дальше, тем больше кажется, что ничто на свете не может быть «просто развлечением», — возразил Род. — Вы должны думать о том, почтенный Ари, как могут действовать на людей ваши чудесные изобретения.

— Но какое же действие может быть у музыки?

Род сделал глубокий вдох.

— Мы видели подростков, уходивших от родителей, видели молодых крестьян, бросавших свои труды, лишь бы только слушать рок–музыку камней.

— Да! — горячо подхватил Грегори. — А еще мы видели, как они плавают по реке на плотах с вашими камешками, бездельничают, жуют лотосы и валяются, как пьяные.

— Люди нашего возраста в отчаянии, хотя и стараются это скрывать, — добавила Гвен негромко. — Но мы видели людей, кому совсем худо от тех слов, что сопровождают музыку.

— Да как же такое возможно? — всплеснул руками Ари.

И вот все, друг за другом, принялись рассказывать ему об истории своих странствий по Раннимеду и обо всем, что видели по пути. В страхе Ари слушал о восставших из могил мертвецах, но еще более ужаснулся, узнав о бичевателях. Наконец, когда Гэллоуглассы завершили повествование, Ари с помертвевшим лицом прошептал:

— Хватит. Что же я натворил?! Нет–нет, больше ни за что не стану делать музыкальные камни!

— Да нет же, как раз вам надо непременно изготовить новые! — возразила Гвен с такой материнской решимостью, что все сразу насторожились. — Вы должны починить то, что испортили.

— Да как же я сумею починить музыку?

— О, с помощью гармонии! — предложил Грегори.

— Верно! — сверкая глазами, подхватил Магнус. — Возьмите самые красивые слова, какие только знаете, и положите их на самые чистые и ясные мелодии, какие сможете сочинить!

Ари печально покачал головой.

— Разве дивная музыка сможет спасти исковерканную душу?

— А разве нет? — пылко возразила Корделия, а Гвен накрыла руку Ари своей.

— Если от дурных созвучий сердца людей заболели, разве гармония не исцелит их?

Ари рассеянно уставился в пространство.

— А ведь можно…

— Нет, нельзя!!!

Все вздрогнули и обернулись. В дверном проеме, черные на фоне квадратика сумеречного неба, стояли двое — мужчина и женщина. Женщина выкрикнула:

— Кто вы такие, чтобы настраивать нашего Ари против нас, а?

Гвен встала. Только Род почувствовал, как закипает праведный гнев в сердце его жены.

— А вы кто такие, — осведомилась Гвен, — чтобы почитать этого доброго и славного человека своим рабом?

— Мы — Яга и Аксон! — взвизгнула старуха. — И мы купили его!

Род заметил, что дети приступили к маневрам. Магнус незаметно обошел мужчину, сопровождавшего старуху, и спрятал Грегори у себя за спиной. Джеффри встал по другую сторону от пришельцев.

— О нет! Что вы такое говорите? — вспылил Ари. — Вы покупали мою музыку, но никак не меня самого!

— Тебя, тебя, и душу твою, и тело! — каркнула старая карга, шагнула на свет. Ее глаза метали злобные молнии. — Ты наш, Ари, ты куплен с потрохами! А это кто, кто пытается перекупить тебя у нас?