Возле деревянных мостков на пляже ближе к вечеру обычно царит оживление. Отдыхающие используют последнюю возможность покататься по успокоившемуся сонному морю, но свободную лодку найти не так-то просто. Но на этот раз две лодки были свободны, между тем как несколько пар фланировали по пристани, выбирая между морской прогулкой и «променадом цу фус». В одной из лодок восседал равнодушно Чиба и курил. Внезапно он что-то заметил на пристани и оживился. Подошедшая Мишель Ноумен кокетливо ему помахала, и вскоре гостья оказалась уже в лодке. Но когда Чиба кинулся заводить мотор, Мишель схватила его за руку и указала на весла. Тот послушно уселся на скамейку, начав энергично грести.

Лодка с Чибой и Мишель вскоре была уже далеко. Подступающие сумерки и приличное расстояние не позволяли ясно видеть, что происходит в лодке, но, судя по всему, парочка флиртовала. Мишель хотела сама погрести, Чиба ее дразнил, не давая весел и щекоча. Оба они усиленно жестикулировали. Мишель раскрыла свою сумочку и что-то подала Чибе, видимо, деньги.

Бинокль у оперативника был всего лишь шестикратный, так что подробностей не выявлял. Второй наблюдатель докладывал обстановку по телефону. И тот и другой прятались в зарослях среди дюн в конце пляжа.

Весла были опущены в воду, Чиба и Мишель сидели рядышком, обнимаясь. Вдруг что-то случилось. Чиба грубо оттолкнул даму. Она вроде бы попыталась его ударить, но лодочник откинулся, взмахнул веслами, суденышко рванулось вперед, а Мишель шлепнулась на кормовое сиденье. Чиба бешено греб, как будто спасался от преследовавшего их чудовища, не сбавив ход даже у самой пристани. Лодка еще не ткнулась в песок, а из нее уже выскочила Мишель. Застыв на миг, она окатила холодным взглядом Чибу и скрылась.

В то же самое время, когда лодочный флирт оборвался столь внезапно, не далее как в километре разыгралась драма с гораздо большим внутренним смыслом для описываемых событий. И если ситуация в лодке сложилась вопреки желанию Чибы, то все же она обеспечила ему преимущество — абсолютное алиби...

Комната супругов Галлиган находилась на первом этаже одной из небольших гостиниц в предгорьях. Покидая номер, Галлиганы аккуратно закрывали дверь и оставляли ключ дежурному. Но регулярно забывали прикрыть дверь на террасу. И вот когда почтенные курортники бродили по аллеям, влекомые слабою надеждой нагулять к ужину аппетит, неизвестный проник в их номер. Наблюдателю опять помешали сумерки: поскольку гость света не зажигал, трудно было уяснить цель его прихода. Видимо, он что-то искал, ибо открывал гардероб и заглядывал под кровать.

Тут послышался возле террасы какой-то подозрительный шум. Неизвестный прислушался и быстро скрылся за портьерой. А в комнату тем временем все через ту же незапертую дверь прокрался Ларри О’Коннор. Оказавшись внутри, он замер, сдерживая дыхание, потом начал осматриваться и наконец, видимо, убедился, что он здесь один. Тогда он начал спокойно обследовать помещение. Открывал и закрывал выдвижные ящики небольшого письменного стола, тщательно перетряхнул содержимое двух чемоданов, затем принялся за гардероб. Случайно он бросил взгляд на портьеру (уже зажгли огни на аллеях, и свет их, хотя и робкий, проникал в номер), заметив под ней торчащие носки мужских ботинок. Инстинктивно он потянулся отдернуть портьеру. Но это было его последнее побуждение. Страшный удар по голове твердым предметом — и безжизненный Ларри опустился на пол. Неизвестный перешагнул через упавшего, совершенно не интересуясь его состоянием, ибо был уверен в убойной силе своих ударов, и через террасу скрылся, выскользнул из номера на аллею.

Не прошло и десяти минут, как появились Галлиганы. Они взяли ключ, ушли к себе, но вскоре мистер Галлиган сломя голову уже мчался по коридору и вопил испуганно:

— Господа! Господа! У нас в комнате труп! Убит мистер О’Коннор!

Вслед за ним неслась и миссис Галлиган.

Не слишком рано (как и положено хорошо воспитанным людям), но и не слишком поздно (когда Галлиган был уже на пляже) Ковачев послал к нему Петева с машиной, чтобы самым учтивым образом пригласить на конфиденциальный разговор. Создавшаяся обстановка благоприятствовала непринужденной беседе, которая, не будучи принята за допрос, поможет Ковачеву лично познакомиться с одним из действующих лиц и выяснить некоторые вопросы. Во всяком случае, он на это надеялся. Заодно представлялась возможность поупражняться в английском и сравнить его с лондонским произношением мистера Галлигана.

Петев привел Галлигана и сразу вышел.

— Прошу вас, господин Галлиган, — встретил Ковачев гостя и указал на кресло.

— Добрый день, сэр, — усмехнулся Галлиган и начал поудобнее устраиваться в кресле, как будто предстоял длинный приятельский разговор.

— Я пригласил вас, чтобы с вашей помощью выяснить некоторые вопросы.

— Очень рад. И я искал встречи с представителями болгарской полиции, но мне все время препятствовала супруга.

«У этой женщины здравый рассудок», — подумал Ковачев, а вслух сказал:

— Интересно. Надеюсь, вы сообщите, зачем хотели встретиться с нами... но сначала позвольте выяснить обстоятельства, связанные с вчерашним инцидентом в вашем номере.

— С величайшим удовольствием. Надеюсь, вы понимаете наше состояние, когда, войдя в номер, мы увидели на полу мистера О’Коннора, адвоката из Нью-Йорка, с которым нас недавно познакомила покойная миссис Мелвилл.

— Посещал ли вас раньше мистер О’Коннор?

— Да, раз-другой.

— А вчера вы условились о свидании с ним?