– Ну что ты так хватаешь! Больно же, – девушка повернулась к конюху. – Посмотрите, пожалуйста, лошадь. У нее на правой задней ноге рана. Уважаемый Дорн, не могли бы вы отдать кому-нибудь эти хвосты? Я бы хотела, чтобы их завтра выделали, а то завоняются.

– Ты что творишь! – заорала Лани, заставив испуганно шарахнуться Бри. – Если не думаешь о себе, подумала хотя бы о сыне!

– Ну задержалась, – Альда попыталась выдернуть больную руку, в которую опять вцепилась девочка. – Мало ли что на охоте бывает. Да отдай ты руку, больно.

– Задержалась она! Мы тут все чуть с ума не сошли, а у нее, видите ли, охота!

– Подождите, герцогиня, – протиснулся вперед Расмус. – Альда, с вами все в порядке?

– Не совсем, – призналась девушка. – Ушибла немного бок и руку, но, в общем-то, ничего серьезного. А кровь на одежде не моя.

– Ясно, что не ваша. В вас ее просто столько не наберется. Сейчас пойдете со мной в лазарет, я вас там осмотрю, заодно и помоетесь, а то у вас в крови не только одежда, лицо вон все в разводах. Вы случайно не скотину разделывали?

Она не успела ответить, как рядом оказался Джок, взял ее за плечи, глядя со странным выражением, подержал и молча ушел.

– Все, я ее забираю, – сказал Расмус обступившим Альду людям. – Поговорите потом. Какая рука болит?

– Левая.

Он взял ее за правую руку и потащил за собой.

– Подождите, Расмус, – уперлась Альда. – Сейчас пойдем. Лани, как там Алекс?

– Вспомнила! – с сарказмом ответила девчонка. – Мальчик начал капризничать и звать маму. Забрала я его у служанки. Сейчас он у меня играется.

– Спасибо.

В лазарете Амели, ругаясь как извозчик, стянула с Альды задубевшую от волчьей крови куртку и бросила ее у входа.

– Это только на выброс, – сказала она. – Такое не отстираешь. Садись, буду снимать костюм.

– И это, по-твоему, ничего серьезного? – Альда осталась в одной рубашке, которую в месте ушиба помощница врача задрала чуть ли не до подмышки. – Да с таким надо в кровать укладывать.

Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.

– Да, уж, прогулялась, – пробормотала девушка. – Послушай, Амели, что-то у меня глаза слипаются. Давай я сейчас оденусь, а к вам приду завтра. Мне еще к герцогине за сыном идти.

– Сейчас я тебе по-быстрому обработаю руку, и лицо протрем, а то сына напугаешь. Потом можешь надевать свой костюм и проваливать. Из-за твоей глупости ты весь дворец взбудоражила. Уже хотели на твои поиски посылать гвардейцев!

– Интересно, кому я вообще так могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?

– Эгоистка, – констатировала Амели. – За обедом многие обратили внимание, что тебя с сыном нет за столом, но особого значения этому не придали. Мало ли почему вас нет? Может быть, ребенок себя неважно почувствовал.

– Я попросила служанку принести ему обед с кухни.

– Все так и подумали. А вот когда вы не пришли и на ужин, герцог забеспокоился.

– Герцог? – недоверчиво спросила Альда. – Что-то слабо вериться.

– Я и говорю – эгоистка. Забеспокоился он и спросил Дорна, в чем дело. Когда тот ответил, что ты на охоте, ужин был забыт, а после того, как выяснилось, что ты до сих пор во дворец не возвращалась, начали собираться искать.

– Это на ночь глядя? И где это вы меня искали бы, интересно знать?

– Гвардейцы нашли бы. Ты не могла никуда уехать, не попавшись на глаза патрулям. Так что где искать тебя или твои никчемные остатки они бы определились.

– Ну ладно, виновата. Не подумала я, что в лесу помимо оленей могут быть и волки, да еще такие нахальные. Дома я так поздно никогда не охотилась, а летом от волков никаких неприятностей.

– С рукой я закончила, лицо протерла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И давай чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели. Да, твоему отцу ничего не говорили, хотя он и выражал удивление и беспокойство в связи с тем, что ты его навестила только утром.

Во дворе уже никого не было, а из всех факелов остался гореть лишь один. У лестницы ее ждала Леора.

– Ну ты и учудила, – сказала она Альде. – Это же надо было додуматься отправиться одной охотиться на волков, да еще в эту пору, когда они по-зимнему голодны и людей совершенно не боятся! Теперь об этом разговоров будет на месяц, не меньше. Иди, давай к себе. Лани Алекса туда повела, а Дорн распорядился доставить в твою комнату ужин. Э, да ты на ногах еле держишься! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберешься.