Глубокое, Витебская область. Восстание подготовил Ш. Либерман, которого прислали в гетто из партизанского отряда. Оно началось по условленному сигналу: взрыв гранаты и возглас "Форойс!" ("Вперед!") 19 августа 1943 года подпольщики забросали гранатами карателей, подожгли полицейский участок, фабрики и мастерские. Немцы ввели в бой артиллерию, сжигали и взрывали дома, но укрепленный бункер не могли взять в течение дня. Либерман раненым попал в плен и был зверски замучен; группа евреев сумела вырваться из гетто и ушла в леса – всех остальных уничтожили. Местные жители сообщали впоследствии: "Стрельба в районе гетто длилась более двух суток…" – "Гетто было разрушено обстрелом из орудий и бронемашин и сожжено полностью. На его территории валялись расстрелянные и обгоревшие трупы людей…" – "Стоял такой смрад, что нельзя было дышать…"

Беженцы из Глубокого зашли в деревенскую избу и попросили хлеба; хозяин дома взял веревку, привязал за шею женщину и ее дочку и повел их к карателям. "А. Гельман выскочил из гетто, его встретили двое и стали требовать золото; он крикнул "Возьмите!" и бросил в них гранату".

Вооруженные сопротивления проходили в гетто Клецка (руководитель восстания Моше Фишер), в Каменце, Мире (руководитель Ш. Руфейзен), Кобрине, Остроге, Ковеле и Ровно, Новогрудке, Кременце, Бродах (руководили сопротивлением Яков Линдер, Шмуэль Вайлер, Шломо Хальберштадт), в Бреславе, Тарнополе, Слониме, Владимире-Волынском… Этот перечень далеко не полон – в некоторых местах не сохранилось в живых ни одного свидетеля, и некому рассказать о восставших.

6

При отступлении советских войск подготовленные заранее подпольщики оставались в тылу врага с поддельными документами, чтобы вести борьбу на оккупированной территории. Среди них были и евреи, хотя не все из них годились для подпольной работы из-за произношения и характерной внешности, – их арестовывали при облавах в первые месяцы оккупации, когда еврейское население было уже уничтожено или изолировано в гетто.

Из немецкой "Памятки для войск": "Враг твой не только на фронте. Он находится и в наших рядах‚ живет в наших квартирах‚ скрывается в наших гарнизонах. Его всевидящие глаза наблюдают за тобой‚ его подслушивающие уши слушают твои разговоры... "

Одним из руководителей подполья в Минске был Исай (Иегуда) Казинец, секретарь подпольного горкома партии. Он жил по поддельным документам на имя Мустафы Деликурды-оглы, объединил разрозненные силы подпольщиков, наладил связь с партизанами, организовал регулярный выпуск листовок "Москва жива и сражается", "Успешное контрнаступление Красной армии под Москвой" и других. В марте 1942 года его арестовали, много дней пытали‚ но Казинец никого не выдал; искалеченного‚ окровавленного‚ его повесили в городском саду вместе с группой подпольщиков (в 1965 году Исай Казинец, единственный из евреев–подпольщиков и партизан, получил посмертно звание Героя Советского Союза; его именем назвали улицы в Минске и в Батуми, где он учился в школе).

Подпольщики переправляли в минское гетто бойцов и командиров Красной армии, бежавших из плена; их лечили в больнице, а затем уводили к партизанам. В той же больнице лежали на излечении раненые партизаны; им нашивали на одежду желтые знаки и "называли еврейскими именами: Степан стал Хаимом, Андрей – Янкелем, Тарас – Лейбе". Помогала раненым медицинская сестра, еврейская девушка семнадцати лет; ее выследили, арестовали и публично повесили вместе с другими подпольщиками. В их казни участвовали солдаты литовского батальона; один из карателей сфотографировал казненных, этот снимок публиковали после войны во многих книгах, и лишь через много лет стало известно имя погибшей – Маша Брускина.

"Палачи хотели, чтобы она повернулась лицом к толпе, но она отворачивалась, и ничего нельзя было с этим поделать. Как они ни толкали ее и ни пытались развернуть, она оставалась стоять спиной к народу. И они выбили стул из-под ее ног…"

Киевским подпольным горкомом партии руководил Семен Бруз. При нем были созданы тайные организации на крупных предприятиях города, работали типографии, принимали по радио и распространяли сводки новостей из Москвы. Бруз участвовал в проведении диверсий и застрелился во время ареста в июне 1942 года. Двадцатилетняя Татьяна Маркус жила в Киеве с поддельными документами на имя "грузинской княжны Татьяны Маркусидзе", дочери "князя, расстрелянного большевиками". Она работала в немецкой офицерской столовой и убивала своих поклонников, посетителей этой столовой, когда они приглашали ее на свидания. Татьяну в конце концов поймали, пытали и казнили; в отчете о работе подпольщиков о ней написали: "Лично уничтожила десятки немецких солдат, офицеров, предателей. Выполняла самые ответственные поручения организации по подготовке диверсий".

Подпольные объединения существовали во многих городах. В Умани на Украине успешно действовал в подполье Зигмунт Гросбарт, в Одессе – Ольга Якобсон, сестры Елена и Ольга Канторович. В Днепропетровске погиб Борис Сондак, в Виннице казнили группу подпольщиков, среди которых было восемь евреев, в Балте расстреляли пятьдесят шесть человек, в том числе одиннадцать евреев и одну из руководителей подполья Татьяну Фридман.

Лина Ганс жила во Львове с поддельными документами. Там она познакомилась с офицером немецкой секретной службы, пригласила к себе домой и застрелила. "Немцы расклеили объявления об убийстве‚ совершенном еврейкой‚ поместили фотографию и обещали большую сумму денег тому‚ кто ее поймает. Но всё было напрасно – Лина Ганс исчезла..." Ее не смогли найти и в отместку казнили многих жителей гетто.

После оккупации Одессы небольшой группе евреев, спасшихся от уничтожения, удалось уйти в катакомбы под городом. Гирш Фурман создал там боевую группу, которая затем влилась в партизанский отряд. Осенью 1942 года поймали и казнили шестнадцать подпольщиков Одессы – не менее половины из них были евреи.

В Кишиневе действовала подпольная группа под руководством Боруха Дойча; они взорвали железнодорожный мост, подожгли фабрику, которая работала на нужды фронта, обстреляли воинские казармы, – подпольщиков схватили и расстреляли в конце 1942 года.