Кончак не стал говорить долго. Он никого не обвинял во враждебности к себе, не пытался оправдываться за свое поражение у Коснятина. Складывалось ощущение, что он сыт по горло ханской властью и без возражений готов уступить эту власть кому угодно. Но с одной оговоркой: если на то будет воля духов-предков.

— Уж с духами-то мы как-нибудь договоримся, — с еле заметной ухмылкой шепнул Тулунбаю Елдечук.

Затем Кончак пожелал выслушать шамана Есычана, камлание которого продолжалось весь прошлый день и всю прошлую ночь. Что же поведали Есычану духи-предки?

Седой как лунь Есычан вступил в круг, по краям которого сидели, поджав ноги, ханы, беи и беки в шелковых халатах и расшитых золотыми нитками кафтанах. Все с любопытством уставились на невозмутимого шамана, который заговорил низким, утробным голосом, чуть охрипшим от долгих завываний накануне:

— Из мрака, из темного-темного мрака звучали голоса наших предков, о ханы и беки. Иные голоса были еле различимы, иные можно было разобрать. Духи предрекают нам новые жестокие схватки с русами и хотят, чтобы донских половцев по-прежнему возглавлял Кончак, сын Атрака.

Среди ханов и беков прокатился недовольный ропот, прозвучавший громче там, где находились Елдечук, Тулунбай и Копти.

Копти даже сердито выкрикнул:

— Кончак был разбит на реке Суле горстью русов! Он не умеет воевать!

Старый шаман лишь пожал плечами и отступил в сторону.

— Я не хочу ни с кем спорить, — устало произнес он. — Мое дело передать волю духов-предков.

Кончак поблагодарил Есычана и отпустил его, пообещав щедро наградить.

— Это неслыханная наглость! — завопил Елдечук, едва шаман вышел из шатра. — Кончак, никого не стесняясь, обещает озолотить Есычана за столь выгодные для него предсказания. Не иначе как Кончак и перед камланием делал шаману подарки.

— А ты сам, Елдечук, разве не расщедрился бы, если бы Есычан устами предков выдвинул тебя на первое место? — нимало не смущаясь, сказал Кончак. — Подкупить Есычана накануне камлания я не мог, он занимался гаданьями в присутствии людей хана Гзы. Всем присутствующим, думаю, известно, как относится Гза к таким поступкам, как подкуп. Вы же сами пожелали, чтобы именно приближенные Гзы оберегали Есычана. Значит, обвиняя меня в подкупе, Елдечук также обвиняет в этом и хана Гзу. Так, Елдечук?

Елдечук видел, как нахмурился Гза, и стал оправдываться:

— Гзу я не обвиняю. Кому придет в голову обвинять в подкупе честнейшего человека! Я веду речь о тебе, Кончак. Ссылаться на духов-предков там, где решение зависит от волеизъявления присутствующих здесь, по-моему, неуместно.

— И неблагородно, — вставил Тулунбай.

— К тому же шаман ясно сказал, что не все голоса предков можно было расслышать, — продолжил Елдечук. — Мне кажется, что Есычан разобрал голоса предков Кончака, но никак не моих предков или, скажем, Тулунбая. Вот что настораживает.

Большинство беков и беев согласились с Елдечуком.

Кончак не стал спорить. Он неожиданно предложил выбрать великим ханом Тайдулу.

Кончака поддержал в этом хан Чилбук.

— Действительно, уж если кто и достоин быть нашим предводителем, так это Тайдула, — заявил он.

То, что Чилбук выступил раньше Гзы, которого он уважал как отца, не понравилось Елдечуку. И насторожило Тулунбая: раньше такого не бывало. Копти тоже недоумевал: почему молчит Гза? Может, ждет, что назовут его имя?

Кто-то из беков стал расхваливать Тулунбая, проча его в великие ханы.

Елдечук многозначительным взглядом старался убедить Тайдулу согласиться. Но Тайдула не откликнулся на призыв. По его самодовольному лицу с черными усиками было видно, как он горд тем, что именно Кончак замолвил за него слово. Тайдула внимал репликам тех беков и беев, которые выступали за него, а Елдечука даже не замечал.

Вдруг заговорил Гза и ошарашил всех, предложив в великие ханы Копти.

— Копти всегда был в тени, пора ему выйти на свет, — сказал Гза.

Копти, услышав это, приосанился.

Чилбук немедленно согласился с Гзой, заявив, что Копти более достоин ханской кошмы, нежели Тайдула.

Однако Кончак продолжал отстаивать Тайдулу, выдвигая все новые доводы. Он даже сказал, что жена Тайдулы имеет право присутствовать в юрте совета, так как у нее в роду старшинство передается по женской линии.

— Каскулдуз не просто умна, она отлично стреляет из лука и ездит верхом, — добавил Кончак. — Вдобавок Каскулдуз решительнее многих из нас. От мужчины ее отличает только строение тела и умение рожать детей, в остальном же она прирожденный предводитель.