Аткинсон обернулся. К ним направлялся Джордж Франклин, протискиваясь между столиками, натыкаясь на стулья, бормоча извинения… Аткинсон, тотчас помрачнев, пробурчал нечто такое, чего Линда предпочла не расслышать.

Они с Франклином вот уже более двух лет были напарниками, но Аткинсон все еще не мог с этим смириться. Неравнодушный к рослым женщинам, он не склонен был распространять свои симпатии на высоких мужчин.

Франклин же – шесть с лишним футов роста плюс как минимум сорок фунтов лишнего веса – был еще и на редкость неряшлив. Неглаженый костюм, вечно несвежие рубашки, а галстуки – глаза бы не смотрели. И в довершение всего – неизменная сигарета в углу рта, отчего Франклин постоянно щурился, вероятно даже не задумываясь, каков он со стороны.

– Дэйв! – возбужденно закричал этот неряха. – Куда ты, черт бы тебя побрал, запропастился. Где пропадал последние полчаса? Везде тебя искал!

Сигарета, прыгающая вверх и вниз при каждом слове, представлялась рычагом, открывающим и закрывающим Франклина. Пепел сыпался на выпуклый живот, но Франклин, разумеется, не замечал подобной мелочи. Мясистая, провонявшая никотином рука легла на плечо Аткинсона.

– Наваливайся на кого–нибудь другого. – Аткинсон сбросил руку Франклина. – Ты что, не видишь, что я разговариваю?

Франклин поздоровался с Линдой, тем самым доказав, что он все же человек вежливый, и произнес:

– Покойница в автобусе на Западном Бродвее.

– И что же, разрыв сердца?

– Пуля, крупный калибр, – сказал Франклин. – Не знаем, что и думать.

Вытащив из кармана связку ключей, Аткинсон снял один из них с кольца и бросил на стойку.

– Ключ от вашего сердца? – спросила Линда.

– От моей квартиры, – ответил Аткинсон. – 3–10, 21–50, Крилман. Если к окончанию вашей смены я не вернусь, идите туда и располагайтесь поудобнее.

– Я подумаю.

– Прекрасно, – улыбнулся Аткинсон. – Как надумаете – я в вашем распоряжении.

Прежде чем девушка успела ответить, он повернулся на каблуках и направился к выходу, ловко лавируя между столиками. Франклин осушил недопитый Аткинсом стакан молока. А вот на пирог времени не оставалось, так что пришлось дожевывать уже на ходу.

Пока они спускались по лестнице, Франклин рассказывал.

В стеклянных дверях вестибюля они столкнулись с Джеком Уиллоусом, еще одним специалистом по убийствам. На плечах Джека поблескивали капельки дождя. Он кивнул Франклину, не заметив за его спиной Аткинсона.

– Как дела, Джордж?

– Не жалуюсь, – сказал Франклин. – Как там Норм? Давно его не видел?

– С ним все по–прежнему.

– Будешь у него, передавай привет. Скажи, что забегу, как только смогу.

– Скажи ему это сам, Джордж, – равнодушно произнес Уиллоус.

Норм Барроуз был его напарником. Последние три месяца он провел в онкологическом отделении Колумбийского госпиталя. За это время Уиллоус передал ему уже достаточно приветов.

– Пойдем, Джордж, – сказал Аткинсон. – Не забывай, мы на работе. – Он натянуто улыбнулся Уиллоусу. – Нас ждет в автобусе одна молодая леди… Похоже, именно ваш профиль.

Автобус по–прежнему стоял на перекрестке. Не прошло и пяти минут после рокового выстрела, как его уже окружили полицейские и санитарные машины. Приехали даже пожарные, вскоре собрались и зеваки. Толпа народу запрудила тротуары, выплескиваясь даже на мостовую.

Франклин включил сирену – какой–то тип в кремовом тренировочном костюме лез прямо под колеса их темно–зеленого «шевроле».

– Проучи–ка его, – хмыкнул Аткинсон.

– Я бы с радостью… Вот только тошно связываться потом с бумажной волокитой.

Фары высветили полицейского, стоявшего справа от автобуса. На нем был черный дождевик с серебристыми узорами. Слева капрал с нашивкой меткого стрелка на рукаве (два скрещенных пистолета) возился с катушкой желтой пластиковой ленты. Аткинсон показал:

– Давай сюда, Джордж.

Франклин кивнул, поворачивая руль. Пассажиры автобуса стояли, сбившись в кучу. Водитель, возбужденно жестикулируя, объяснял дорожному инспектору, почему он, нарушив правила, остановился на перекрестке. Инспектор проявлял к его рассказу живейший интерес, хотя выслушивал эту историю третий раз подряд.

«Шевроле» остановился в тот момент, когда из задней двери автобуса санитары выносили тело Элис Палм, распростертое на носилках.

– В чем дело? – возмутился Аткинсон. – Кто разрешил этим кретинам прикасаться к трупу?

Франклин заглушил мотор и, потянувшись к бардачку, достал оттуда вязаную шапочку.

Аткинсон посмотрел на шерстяной комочек с таким отвращением, что, казалось, его вот–вот вырвет. Досадливо поморщившись, он выскочил из машины и запахнул поплотнее пальто. Медленно, с явной неохотой Франклин выбрался из машины и побрел вслед за Аткинсоном, устремившимся наперерез носилкам.