* * *

Этот снимок сделан в прошлое воскресенье на лосиной опытной ферме в Костромской области.

Посмотрите, с каким спокойствием возвращаются лоси в загон с зимней пастьбы. Тихо в такт лосиным шагам звенят колокольцы. Идут: Рыжик, Зорька, Веста, Находка, Мальчик, Шуруп… Остановятся пастухи — встанут и лоси.

В загоне вчерашним диким зверям дадут подсоленной подкормки, напоят. А завтра утром — опять пастьба.

Ни один из двадцати двух лосей не пытается убежать, хотя лесные просторы открыты в любую сторону — пасутся лоси так же, как пасутся летом в лесу коровы.

Ферма Костромской опытной сельскохозяйственной станции не выясняет, можно ли лосей приручить. Этот вопрос решен. Ферма изучает технологию содержания животных, экономику дела. О решающих выводах судить пока рано.

Но заведующий фермой зоотехник Анатолий Михайлов и трое его помощников убеждены, что работа не будет напрасной.

Фото автора. 29 марта 1970 г.

(Окно в природу)

В средней полосе нашей страны лежит снег, реки еще не вскрылись, но уже прилетели с юга грачи, белые трясогузки, зяблики, скворцы.

Вот-вот потянутся к северу гуси и журавлиные стаи. Пришла пора весенних перемещений в природе.

Способность одолевать большие пространства свойственна многим животным. По маршрутам путешествуют рыбы, киты, черепахи и котики, северные олени, лоси, полярный медведь, саранча, бабочки, муравьи, белки. По суше, вплавь и на крыльях, в одиночку и несметными стаями, ночью и днем движутся по земле ее обитатели. Наше воображение особенно поражают сезонные перемещения птиц.

Из Африки и других теплых земель на родину движется могучая волна жизни. Эти переселения людям привычны, как восход и заход солнца.

И наши представления о весне во многом связаны с появлением птиц. Прилет грачей, журавлей, соловьев, ласточек и кукушки — этапы нашей весны.

По разным причинам и побуждениям движутся по земле ее обитатели. Сезонные планетарные перемены, к которым приспособилась жизнь, — причина многих миграций. Но к большим передвижениям животный мир побуждают и поиски пастбищ, поиски новых пространств для жизни, а возможно, и что-то еще, скрытое от нас тайной…

На этих снимках мы видим птиц, летящих на север над Европейской равниной, и бесконечное стадо оленей.

Фото В. Пескова и из архива автора.

 5 апреля 1970 г.

(Окно в природу)

Помните у Жюля Верна: «Что? Муха цеце в Южной Америке?!» Рассеянный Паганель был прав: нигде в мире муха цеце не водится, только в Африке…

Мы ехали вдоль русла маленькой речки километрах в ста от экватора. Вдруг шофер-проводник бросил руль и резко шлепнул себя по затылку. И сразу все мы стали отбиваться от полчища мух. Их словно кто-нибудь вытряхнул к нам в окошко. Шофер размахивал масляной тряпкой, не давая мухам садиться, но их как магнитом тянуло к потному телу. Хорошо помню укусы, жгучие, как будто тебя касались накаленной иголкой. Несмотря на жару, мы подняли стекла в машине и так ехали километров семь или восемь, боясь показать нос.

Признаюсь, две-три минуты войны с мухами долго не забывались. Обычная усталость под конец дня стала казаться подозрительной.

Я разыскал описание сонной болезни: «вначале ощущаются боли в затылке, повышается температура, больной худеет, впадает в полудремотное состояние, спит потом почти беспрерывно»… Ей-ей, нелепо заснуть от какой-то там мухи!.. Я начал забывать о цеце, когда почувствовал, что похудение мне не грозит и сплю я разве что чуть больше положенной нормы.

Муха, привезенная из Танзании в спичечном коробке, превратилась в обычный памятный сувенир.

Муха как муха. Размером только чуть-чуть больше нашей домашней. Но есть один признак, по которому каждый узнал бы цеце. Крылья лежат у нее не в стороны наискосок, а прямо вдоль тела, наподобие сложенных ножниц.

Любопытно, что муха в отличие от животных, убивающих жертву ядом, вовсе «не знает» о том, что она может принести смерть. Она, как прочие мухи, садится выпить чьей-нибудь крови. Вина мухи в том, что она переносит болезни. Их две: сонная болезнь, страшная для людей, и болезнь нагана, которая косит домашний скот. В обоих случаях недуг вызывают трипаносомы, мельчайшие организмы из ряда жгутиковых. С кровью диких животных трипаносомы попадают в кишечник цеце и, пройдя очередную степень развития, через хоботок въедливой мухи проникают в кровь новой жертвы. Дикие животные Африки за долгую эволюцию приспособились и «болезни не замечают», хотя и носят ее в крови. Зато домашний скот, и особенно скот, привезенный в Африку из Европы, гибнет повально.