Шрифт:
Появилась касожская конница, и сеча закипела с новой силой.
Богдану показалось, что среди неприятельских всадников мелькнуло знакомое лицо. Молодой сотник рванулся к этому воину, конём оттеснив противника, и оглянулся на Злату - не случилась ли с нею беда? Но Злата отважно размахивала кривой хазарской саблей, отбиваясь от касожских воинов. С боков её надёжно охраняли Улей и Мечник. Успокоившись за девушку, Богдан отыскал глазами Святослава и тут же забыл о показавшемся знакомом касоге: князь едва отбивался от наседавшего на него воина.
– Гей, други, вперёд! Князь в беде!
– крикнул молодой сотник и кинулся на выручку.
Дружно ударили вслед за ним гридни. Касоги не выдержали их натиска, повернули коней. Остров среди болот опустел. Богдан подскакал к Святославу.
– Ранен, кряже! Помочь тебе?
– Занемог я, - хрипло ответил тот, неловко слезая с седла.
Из-за воеводы Борислава, необдуманно поторопившегося начать войну с касогами, русское войско надолго задержалось в низовьях Кубани. Лагерь, разбитый на небольшой возвышенности среди болот, осаждали полчища комаров. Русичей начала валить болотная лихорадка. Надо было уходить отсюда, поскорее пробиваться к морю, но на беду и сам князь слег.
Святослав метался в жару на шкурах, разостланных в его шатре, стонал и всё просил пить. Гридни посменно дежурили возле него, с тревогой следили, как тает, будто снег на солнце, князь. Осунулся и Свенельд, обеспокоенный болезнью своего воспитанника.
Где-то совсем уже недалеко ждала их Тмутаракань, близкая и недосягаемая. Месяц ревун полоскал в небе белые облака, покрывал ранней позолотой листву. Ночи стали длиннее и прохладнее, по утрам на остров наползал сырой и холодный туман.
А касоги не показывались.
4
Молодой сотник Богдан неотлучно находился при князе, готовый по первому зову прийти на помощь. Он поил его, как малое дитя, ключевою водою, которую приносили гридни, пробиравшиеся через болота и леса к ближайшему адыгейскому аулу. Он сам варил дичину и с ложки кормил больного. Недавний смерд, а ныне сотник над гриднями, он привязался к Святославу, как молодой воин к старшему боевому товарищу. А вдруг что случится с князем? Худо будет тогда Богдану, выбившемуся в сотники благодаря Святославу.
В последние дни Богдан редко виделся со Златой, ему было не до неё. Девушка сама пришла в княжеский шатёр, когда прослышала, что Святославу стало совсем худо.
– Ой боже Перуне!
– тихонько всплеснула она руками, увидев жёлтое, будто восковое, лицо князя.
– До чего довела лихоманка! Надо ведуна привести… Только где его взять в этих плавнях? Ой, попробую я сама что-нибудь придумать…
Она выскользнула из шатра, не замечая пристального взгляда Свенельда.
– Что за гридень?
– спросил воевода, покосившись на Богдана.
– Я такого будто впервой вижу.
– Это Злат, мой товарищ. Мы с ним вместе уходили из хазарской неволи.
– Злат?
– седые брови Свенельда высоко поднялись.
– Ой, сотник, что ты мне, старику, голову морочишь! Да это же девка!
Богдан опустил глаза.
– Молчишь? Значит, угадал я! А куда это она выскочила будто ошпаренная? Я ведь её не съем.
– Не знаю, боярин, - невнятно пробормотал сотник.
– Ну-ну, - добродушно усмехнулся Свенельд, но, взглянув на больного, серьёзно добавил: - Я пойду, а ты, гляди, с князя глаз не спускай. Уж не знаю, чем и помочь ему…
Вскоре пришла Злата. В руках она несла корчажку с каким-то варевом. По шатру разлился медвяный запах.
– Вот, сварила. Пусть князь попьёт, ему сразу легче станет. Лихоманка этого зелья боится.
– А ты знаешь, кому своё зелье принесла?
– загородил ей дорогу Богдан.
– Князю! А может, это - отрава?
Она повела крутым плечом, отодвигая сотника в сторону.
– Отрава? Такое зелье у нас в Тмутаракани моя бабка варила. Вот, гляди!
Злата приложилась к корчажке, отхлебнула из неё, поморщилась, засмеялась.
– Чего глядишь? Горькое, не мёд. А пить его надо.
Богдан молча посторонился. Девушка, присев на корточки перед больным, осторожно подняла его голову и поднесла корчажку к запёкшимся губам.
– Пей, пей, княже, - тихо приговаривала она, - поправишься - поведёшь нас дальше, к моему дому родному.
Приподняв полог шатра, за нею внимательно наблюдал Свенельд. Богдан улыбался, не замечая воеводы. Нет, его Злата ничего худого князю не сделает. Его Злата…
– Злата, надо и нашим гридням помочь. Есть хворые. Улеба и Звягу трясёт лихоманка, от них только кожа да кости остались.