— Тут, в Каньоне?..

— Да, свалился с обрыва. Еда, фотокамера, деньги — все утонуло. Мог бы, конечно, и шею свернуть…

— А помощи не просили?

— Нет. Хочу сам. Наверху дам отцу телеграмму…

В Каньоне парень провел тридцать два дня. Шел по дну вдоль течения Колорадо.

— После падения четыре дня лежал у индейцев. Поили каким-то настоем. Потом положил в рюкзак кукурузных початков, и вот иду…

— Бывали в других местах?

— Прошел Канаду с юга и до Аляски. В Аппалачах тоже ходил. Каждый отпуск хожу.

— Может быть, все-таки дать сигнал?

— Нет, я пойду.

И он пошел, почти повисая на палке. Такие запоминаются…

Запомнился наркоман. Он сел на тропе, обхватил руками колени. Мы подумали: выбирался бедолага из сил. Предложили воды. Сидевший встряхнул длинные пыльные волосы, вскочил, потом сел, зачем-то стал разуваться, опять встал.

— Вы не умеете летать. А я умею…

Парню было лет восемнадцать. Вяло взмахнув рукой, изображая полет, он подпрыгнул и опять сел — лбом уткнулся в колени, тело вздрагивает…

Проходившие мимо даже не замедляли шагов. С минуту мы наблюдали парня со стороны. «Их стало много…» — сказала вместо приветствия женщина, сбрасывая рюкзак, чтобы поправить лямки. Но, нагнувшись, она вдруг всхлипнула, нервно стала искать в карманах платок. «Нет, нет ничего. Просто у меня сын тоже…»

И еще встреча… На площадке, где делают передышку, нас окликнул мужчина.

— Вы русские?

— Да. Из Москвы.

Человек просиял:

— Юта, Билл, Пэт, идите, буду знакомить! Я же сразу сказал: это русские. Майн гот, какие встречи бывают! Край света, Каньон…

Молодым, слегка смущенным Юте, Пэту и семилетнему Биллу двух москвичей одноглазый седой человек представлял, как представляют старых знакомых, с которыми долго не виделся.

В минуту все объяснилось. Американец Пэт служил сержантом в Штутгарте. Немка Юта ему понравилась. Поженились, уехали в Штаты, родили Билла. Тестя, Оскара Шварца, пригласили в Америку погостить. Где познакомился тесть с москвичами? А вот…

— Я агроном. Воевал шофером. Под Рождество высадили нас в Крыму. Ну и дали, как это сказать у вас? Да, дали нам прикурить.

Бежали почти без задержки. Орджоникидзе… Минеральные Воды… Пятигорск… Все помню. Эльбрус… Красивые горы! Один свой глаз там оставил… А потом Румыния, Чехословакия… Было время научиться ходить пешком.

Старик почти радовался встрече. Начался обмен сувенирами. Пэт отстегнул с куртки значок, у нас тоже нашлось кое-что. Старику Шварцу достался (удача — оказался в кармане!) металлический рубль. И не простой, а выбитый в честь Победы. Признаемся, очень приятной была минута, когда бывший военный шофер Оскар Шварц, надев очки, одним глазом разглядывал чеканку всем знакомой фигуры: солдат с мечом и с ребенком.

— Это в Берлине, в Трептов-парке, — сказал старик Шварц, передавая монету дочери.

Техасский Том Сойер.

Монету смотрели Билл, Пэт… Старик в это время нам признавался, что очень хотел бы еще раз в Россию, но только туристом.

— Только туристом! Майн гот, какие бывают встречи…

И была еще одна любопытная остановка. На камне, обняв бидончик с водой, в кедах и в какой-то старушечьей шапочке с рюшками сидел мальчишка. Возраст — Тома Сойера. Характером тоже похож — немного смущен, но любопытство так и светилось в глазах. С удовольствием, четко начиная каждый фразу словами «Да, сэр…», мальчишка рассказал, что он (Эмми Элен) с сестрою Монди («вот она, сэр»), отцом Мэлвилом Элен, матерью Айворон Элен, с дедом и бабкой приехали из Техаса.

— Да, сэр. Увидеть Каньон. Каждый американец, сэр, должен увидеть Каньон.

Дедушка с бабушкой наверху, отец и мать идут сзади. А они вот с сестренкой…

— Тома Сойера знаешь, конечно?

— Нет, сэр, пока не читал. Она вот читала…

— Ну а как ты думаешь, Эмми, кто мы, откуда приехали?

Ответ мальчишки ошеломил.

— Вы русские, сэр…

(Немая сцена.)

— Почему, Эмми, ты так решил?

— Я видел, сэр, один фильм. Там говорят так же, как вы.

— Хоть одно слово из фильма ты помнишь, Эмми?

— Нет, сэр, не помню…

Попрощавшись с техасским Томом Сойером, мы подчеркнули в блокноте последнюю часть разговора. Для лингвистов это должно представлять интерес: взрослые люди нас принимали за итальянцев, ирландцев, французов, а мальчишка, даже и не подумав, сказал: «Вы русские». Он видел какой-то фильм…

Прощание же с ребятишками было таким.

— Очень хочется, Эмми, взять камешек из Каньона на память…

— Ну возьмите, сэр.

— Ну ты ведь читал наверху: «Берите с собой только снимки. Каждый по камню — можно ограбить Каньон». Вот если бы ты подарил нам по камню, подарок мы бы, конечно, взяли…