Рядом с-мызой начинается Яблоновый сад, весь поросший высокой и густой снытью, в которой с головой может скрыться любой из наших юннатов. Прямо перед садом—озеро, которое придает особенную прелесть всему виду. Вдоль берега темной лентой тянутся тростники; на противоположной стороне видны полосы полей, деревенька и темный квадрат голубковского парка. За мызой начинаются деревня Репьи и крестьянские поля. Пыльная улица, избушки с потемневшими стеклами, непременные журавли колодцев, босые ребятишки да куры, копающиеся в пыли — таковы наши Репьи!

Картина неприхотливая, но зато как радуют нас, городских жителей, этот простор, зелень, тишина, отсутствие городских зданий, дребезжания трамвая и этой несносной духоты и пыли, из которой мы только-что вырвались.

На другой же день после приезда мы начали устраиваться на новосельи. Три комнаты были нами заняты под спальни. Убранство их состояло из некоторого подобия кроватей, т. е. попросту досчатых щитов, положенных на козлы. Эта „мебель" скрипела и трещала при каждом малейшем толчке, а иногда и выскальзывала из-под какого-нибудь неспокойного юнната, неосторожно повернувшегося на другой бок.

Кое-где имелись столики и скамейки, а в спальне девочек даже оказались вешалка и трюмо.

На кровати были уложены сенники, набитые соломой, на вешалках появилось платье, на столиках—цветы и кое-какие письменные принадлежности. Комнаты приняли жилой вид. Спальня девочек, сообщавшаяся с „северным балконом11, была наиболее уютной: там царили чистота и порядок, чего нельзя было сказать о комнатах наших мальчиков. Средняя комната с выходящей на озеро террасой была обращена нами в „разборочную11. Каждый отряд занял в ней по уголку и получил стол для раскладки собранного во время работы материала.

Впоследствии у одной из стен была устроена „фен-полочка“, где ботаники выставляли цветущие в данный момент растения.

На другой стене было оставлено место для всевозможных расписаний, объявлений и списков дежурных. На окнах мы устроили' живые уголки с насекомыми, лягушками, ящерицами и другими животными, которых собирали в районе мызы и на экскурсиях.

Имелся у нас еще небольшой чуланчик, в котором мы сложили все наше снаряжение. По стенам мы развесили всевозможные долота, молотки, совки; на полках разложили пачки газетной бумаги, книжечки для этикеток, ботанические прессы и папки. Чуланчик получил название „экскурсионная". Описывая наше помещение, нельзя не упомянуть о кухне, где ежедневно дежурили двое из нас, помогая Екатерине Ивановне. Итак, в нашем распоряжении оказался весь низ мызы с балконами и сад.

Как только кончилась суета, связанная с приездом, начались работы. Экспедиционная жизнц нашей семьи в двадцать пять душ забила веселым и быстрым темпом на берегу Череменецкого озера.

Район нашей работы

Длинные полосы уже желтеющей ржи чередуются с полями буйно разросшегося клевера и ярко-зеленого овса. Далее — еще не распаханный лужок с жалкой травянистой растительностью. На лугу сыро, и лишь мох чувствует себя там великолепно, а с ним и ольха, разросшаяся повсюду.

Вдалеке виден лиственный лесок. Это — на восток, а на запад сквозь прибрежную растительность поблескивает и искрится в солнечных лучах красавец-Череменец.

Но уйдем от мирного' пейзажа нашей деревни и повторим мысленно маршруты всех наших экскурсий, которые тоненькими красными линиями изрезали наши карты-трехверстки, исходя из одного пункта—„ Репьи “.

Наш путь будет лежать по равнине, покрытой полями, лесами, лугами, редко где уступающей место холмам. Через весь район с юго-востока на северо-запад извивается неширокая, в некоторых местах похожая на болото река Луга. Много ручейков и речек принимает Луга на своем пути. Вот небольшой Мельничий ручей, тут извилистая, текущая в глубокой узкой долине Удрайка, а там—Ивенка.

Параллельно реке расположены два самых больших в округе озера: Врево и Череменецкое, каждое-по тринадцать с лишним километров длины. Да, озер здесь немало--их можно насчитать до двадцати: сильно заболачивающееся Борковское, Жеребут с изумительно прозрачной водой, крошечное Гантяево и Заозерское, формой напоминающее грушу, и другие

К северу по направлению к городу Луга простираются красивые, сосновые -леса, сменяясь к югу еловыми и лиственными. Встречаются леса сплошь березовые. Кое-где мы увидим отдельные дубы, вязы и целые заросли орешника. Это — остатки вымерших широколиственных лесов, некогда покрывавших весь округ.

Леса (особенно березовые), болота и озера изобилуют разнообразным пернатым населением, среди которого изредка встречаются виды, необычные для Ленинградского края: зимородок, удод, сизоворонка, а в глухих болотный массивах за полигоном даже водится черный аист.

Из зверей попадаются барсуки, зайцы, лисицы, есть медведи и волки, встречаются рыси, выдры, горностаи, а в наиболе(е глухих уголках, говорят, сохранились дикие козы и лоси.

В озерах, особенно в Череменецком, живет много рыбы, и подчас здесь вытаскивают тоню до трех и больше тонн.