прибытия на фронт); штабс-капитан с 12 октября 1917 года, старшинство с 3 сентября 1917 года. Один раз ранен, два раза контужен. Заслужил ордена Святого Станислава и Святой Анны, оба III степени. Занимаемые должности — командир роты — 9 месяцев, командир батальона—11 месяцев (судя по последнему чину и должности, он затем все же попал в пехоту).

В Донской армии — с 20 апреля 1918 года по 1 ноября 1920 года. С 12 сентября 1918 года — есаул, старшинство с 18 июня 1918 года. С 21 июля 1920 года — войсковой старшина, старшинство с 13 января 1920 года. Занимаемые должности — командир сотни 1 месяц, завхоз полка—11 месяцев, помощник командира полка — 5 месяцев. Заслужил ордена Святого Станислава и Святой Анны, оба II степени.

А вот типичный русский офицер, не казак и не уроженец Донской области, сделавший неплохую карьеру в Донской армии.

Николай Васильевич Дарин, мещанин города Богучара (впоследствии принятый в казаки). Родился 9 мая 1895 года. Закончил высше-начальное училище и двухгодичные учительские курсы. С 14 мая 1915 года призван в армию рядовым. Закончил 4-месячные курсы Виленского училища 1 июня

1916 года, получил чин прапорщика. С 9 августа 1916 по 27 декабря 1917 года — на фронте. Один раз контужен. Начальник пулеметной команды — 3 месяца.

С 27 июня 1918 года участвует в боях против большевиков в рядах Богучарского добровольческого отряда. 7 ноября 1918 года производится в подпоручики со старшинством с 23 марта

1917 года, затем «за отличия» в поручики со старшинством с 28 октября 1918 года.

В марте 1919 года избирается восставшими казаками Вёшен-сой станицы командиром 1-го Вёшенского полка, командует повстанческой дивизией. 24 июля 1919 года производится в подъесаулы «за отличия»; 26 ноября 1919 года — в есаулы «за отличия»; 18 апреля 1920 года — в войсковые старшины «за отличия» со старшинством с 19 июня 1919 года.

Во время Гражданской войны последовательно занимает должности — командира пулеметной команды — 5 месяцев (в Богучарском отряде); командира полка — 3 месяца; начальника дивизии — 2 месяца; командира сотни (когда повстанческие

дивизии расформировали) — 3 месяца; помощника командира полка — 3 месяца. Награжден Анной IV степени «За храбрость».

Первые годы эмиграции был рядовым в 4-й сотне Гувдо-ровского полка. В аттестации на него, между прочим, отмечалось: «умственно высок... военное дело любит».

Раздел Ш

ДОНСКАЯ АРМИЯ В ПЕРИОД АТАМАНСТВА КРАСНОВА

Глава 14

КОМАНДОВАНИЕ

А) ВОЖДИ ВОССТАВШИХ КАЗАКОВ

Народная армия предполагает наличие народных вождей (или хотя бы народных вожаков).

Кто поднимал казаков на восстание?

Подавляющее большинство станиц и хуторов ПРИСОЕДИНИЛИСЬ к восстанию. Толчок шел извне. Политработник Ефремов опубликовал в «Известиях ВЦИК» статью «Во власти слухов и провокаций», где показал «анатомию» выступления захолустного хутора: «Наконец прилетает приказ, якобы от походного атамана Донского войска. Офицеры надевают погоны и читают его, собравши сход.

Старики сразу же ловятся на провокацию, молодые казаки-фронтовики не поддаются. Тогда разносится слух, что в таком-то хуторе Красная гвардия вырезала казаков и что казаки хутора призывают всех отомстить, кто не пойдет к ним на подмогу, тому плохо придется.

Наконец небольшой отряд смущенных казаков под предводительством какого-нибудь офицера, почти невооруженный, выступает из хутора...

Совет получает известие о выступлении и приближении отряда казаков и в самом деле высылает против него красногвардейцев. Происходит столкновение, казаки убеждаются, что их руководители говорят правду о выступлении Красной гвардии, озлобляются и хуторами берутся за... оружие, которого, кстати сказать, у них почти совершенно нет»658 .

Но были хутора, которые сами поднимались. Интересен рассказ о событиях в хуторе Липовском Распопинской станицы, узнавшем о восстании в соседней станице: «Хутор Липовский и ближайшие к нему хутора Распопинской станицы волновались и не могли решить, какую сторону принять, наибольший процент был или остаться нейтральными, или идти к красным. Вахмистр Кузнецов и здесь первым выступил за то, чтобы не медля ни дня, ни часа идти к восставшим, но в течении двух-трех дней не добившись никакого толку — сказал: «Довольно разговоров — кто со мной, тот за мной. Я иду седлать коня и еду». К нему примкнуло еще 12 казаков, и они уехали, а потом через 4 — 5 дней присоединились к ним и другие, что и составило Куртлакский отряд есаула Сутулова»659 .

Как видим, поднимал вахмистр Кузнецов, возглавил есаул Сутулов. Поднимают одни — возглавляют другие.

Инициаторы (зачастую — общественные деятели, иногда — авантюристы) теряют свои позиции, когда создается армия (пусть и народная).

Так, в Мигулинской поднимал казаков на восстание отставной подъесаул Иван Федорович Дрынкин, произведенный в подъесаулы еще 20 января 1912 года «за выслугу лет с увольнением в отставку». Ему было уже за 70. Постоянным местом жительства его был хутор Верхне-Чирский, где в наемной полуразрушенной, разгороженной хате жили его жена и «четверо-пятеро взрослых детей», не имеющих определенных занятий. В 1914 году Дрынкин баллотировался в станичные атаманы, собрал большинство голосов, но не был утвержден «по весьма преклонному возрасту» и как «употребляющему спиртные напитки, оставившим это зло месяцев 6 тому назад, по всей вероятности, благодаря одному — что их достать негде, ввиду прекращения торговли...».