После боев за Александро-Грушевск 26 апреля (9 мая) и за Парамоновские рудники Новочеркасская офицерская батарея была направлена в Раздорскую, погружена на пароход и двинулась вверх по Дону. В первый бой батарея вступила у Романовской. Отогнав красногвардейцев от донского берега, батарея добралась до Цимлянской. Здесь течение Дона новой казачьей властью почти не контролировалось, станицы митинговали.

Батарея получила приказ двигаться пешим порядком на Суворовскую, а попутно обстрелять митингующую Потемкинскую станицу и стрелять «по возможности ближе к станичному правлению»524. Было дано два выстрела, после чего на другой день Потемкинская решила восстать против большевиков525.

Затем батарея двинулась на Нижне-Чирскую и вошла в состав войск генерала Мамонтова, открыв к нему путь от Новочеркасска вверх по Дону.

К.К. Мамонтов, отправленный во 2-й Донской округ походным атаманом П.Х. Поповым, опираясь на станицу Суворовскую, занял окружную станицу Нижне-Чирскую, выходя к железной дороге с юга. В Нижне-Чирской он обратился к казакам с воззванием: «На конь, казаки! Настала пора восстать нам за Тихий Дон наш родной...».

В апреле — мае Мамонтов организовал несколько налетов на железную дорогу. Были захваты станции Суровикино, налеты калмыков на Обливскую, на неделю захватывали Морозо-вскую.

Местная Красная гвардия пыталась достать Мамонтова в Нижне-Чирской, но неудачно. Повстанцы, костяком которых стала Суворовская дружина, контратаковали. Участник боев с красной стороны Толмачев так характеризовал Суворовскую дружину: «Эти не повернут, не дрогнут в атаке, и, если им приказали идти вперед, они прут, лезут, сопя от злобы, до тех пор, пока их не остановит смерть»526 . Подошедшая к Нижне-Чирской Новочеркасская офицерская батарея «прямой наводкой — на коротком прицеле» сбила красные пулеметы527 , после чего

красные отошли к железной дороге. «Борьба с Мамонтовым прекратилась — она была не под силу нашим плохо обученным и слабо вооруженным отрядам», — вспоминал очевидец528 .

Отряды Мамонтова оживились. Часть мамонтовцев переправилась на левый берег Дона и с 3 (16) мая ввязалась в бои с красными казачьими отрядами, охранявшими большой железнодорожный мост через Дон. Бежавшие от Дона в Царицын красногвардейцы рассказывали о казаках следующее: «Идут в атаку, как один... и если кто ранетый у них падает с коня, то сперва втыкает пику в землю, а другой, кто позади был, схватывает эту пику-то и идет на нас. У них все больше молодые, безусые, есть и постарше, но все в погонах, у офицеров они так и блестят»529 .

Севернее железной дороги действовали отряды полковника Макарова и Секретева. 6(19) мая Макаров захватывает станицу Голубинскую, а 9 (22) мая — Калач (45 казаков выбили гарнизон в 300 красногвардейцев, захватили склад оружия и 2 орудия) и объявляет здесь мобилизацию. Секретев возглавляет 1-й конный полк «Чирского фронта», Макаров — 9-й и 10-й конные и

5-й сводный пеший. К 1 (14) июня формирование этих частей завершается.

В это же время, 10 (23) мая, проходит окружной съезд станиц, волостей и частей 2-го Донского округа. 12 (25) мая решением съезда отменяется выборное начало в повстанческих войсках. 14 (27) мая съезд «просит» Мамонтова очистить части от «небрежных, малодушных и трусливых», для чего создается комиссия из пяти человек: 2 — от делегатов съезда, 2 — от «фронтовиков» и 1 по назначению командующего530.

Станичные отряды сводятся в полки, которые получают номера (конница), но иногда сохраняют названия по станицам — «3-й Суворовский сводный пеший», «5-й Потемкинский пеший» и другие. Всего создается примерно 8 конных и 5 пеших полков.

В период формирования полки не выходят из боев. В один день с захватом Калача 9 (22) мая Есауловский и Суворовский пешие полки Мамонтова и три конных полка налетом заняли станцию Суровикино.

Большевики ушли на левый берег Дона к Кривой Музге. Отряды Мамонтова заняли станцию Чир, отрезав Ворошилову

дорогу на Царицын. «Мамонтов стремился заставить Ворошилова бросить поезда и выйти в поле, надеясь там разбить его по частям», — считали белые эмигранты531.

Но в момент, когда Ворошилов двинулся из Морозовской на восток, в мамонтовские войска пришел приказ о демобилизации казаков для полевых работ. Эмигранты впоследствии при-шсывали этот приказ, распространенный в мамонтовских войсках помимо Мамонтова, начальнику штаба Донской армии И.А. Полякову. Некоторые считали, что это был запоздалый приказ Краснова № 1 с параграфом о роспуске по домам казаков 1912—1917 годов переписи «по мере успокоения Войска». Мамонтов, по свидетельству генерала Апостолова, «рвал на себе волосы» и просил у станиц оставить ему добровольцев532 . То же подтвердил адъютант Мамонтова есаул Рудов533. М Бугураев в своих воспоминаниях подтверждает, что 25 мая (7 июня) все офицеры его Новочеркасской батареи были откомандированы в Нижне-Чирскую и в Новочеркасск534.

Приказ совпадал с настроениями многих казаков. «Нам говорили: очистим Донщину от большевиков, установим казачью власть. Но ведь большевики сами отходят на Царицын. Зачем же кровь лить? — спрашивали старики офицеров»535 .

В это время теснимые Фицхелауровым и донецкими казаками украинские советские войска навалились на Мамонтова с запада, а царицынские отряды большевиков нажали с юга от Котельниково — Ремонтной. Мамонтовцы отскочили от железной дороги и взорвали железнодорожный мост через Дон, отрезав войска Ворошилова от Царицына.