Весной 1912 года из западных пределов Персии турок вытесняли следующим способом. В течение двух месяцев наши отряды произвели ряд совершенно одинаковых экспедиций, в которых, как писал генерал Масловский (тогда начальник штаба одного из отрядов), к намеченному отряду турок направлялся внезапно и скрытно отряд из трех родов оружия, силою значительно больше турецкого. Отряд выступал вечером, с расчетом подойти к туркам до рассвета. При приближении к турецкой заставе или отряду наш отряд выделял из себя заставу сильнее турецкой и направлял ее обходом с задачей отрезать туркам путь отступления в пределы Турции. Заняв удобный для наблюдения и обороны пункт, эта наша застава водружала на видном месте русский флаг. То же делал и остальной отряд, расположившийся перед фронтом турок. С наступлением утра пробуждавшаяся турецкая часть, к своему изумлению и испугу, обнаруживала один, а потом и другой русский отряд.

При первой экспедиции турецкий начальник, выйдя с белым флагом в сопровождении нескольких человек, в энергичных выражениях потребовал объяснения, на каком основании русские войска выставили свои заставы и отряды на их территории. На это начальник русского отряда спокойно ответил, что территория не турецкая, а персидская, и раз турки выставили свои отряды и заставы, то так же будут поступать и русские. При этом турецкому офицеру было объяснено, что впредь наши заставы никого не будут пропускать из Турции — ни подкрепления, ни команды снабжения. Турецкий офицер удалился и после короткого размышления увел свой отряд на соседний турецкий пост, так как путь в Турцию был отрезан нашей заставой.

После этого случая турецкие части почти всегда, очевидно получив инструкции из Турции, уже ничего не спрашивали, а, завидев утром русские войска, снимались и уходили кружным путем в Турцию.

Таким образом, мирным путем, без дипломатических осложнений, одной угрозой, наши части к концу июня 1912 года очистили весь Западный Азербайджан от турецких войск.

Занятие русскими войсками Хоя, Дильмана и Урмии и торговых путей между этими пунктами значительно подорвало влияние турок в захваченной ими полосе.

Представители местного христианского населения посылали петиции на Высочайшее имя и в Государственную думу, обращались в парламенты Англии, Франции и Америки с заявлением следующего содержания:

1) русские войска прибыли в Урмию в самый критический момент, когда бесчинства курдов и других разбойников достигли ужасающих размеров;

2) отозвание русских войск из Урмии грозит резней христианского населения, уже достаточно пострадавшего от анархии в Персии;

3) все христиане Урмийского округа умоляют парламенты всячески содействовать оставлению в Урмии русских войск на долгое время до восстановления там полного спокойствия151.

В то же время союзники-французы, действуя под влиянием католических миссионеров, крайне недовольных тем, что число желающих перейти в православие несториан и арллян все увеличивается, старались противодействовать распространению российского влияния в Курдистане.

Отозвание или... усиление войск

В январе 1912 года граф Воронцов-Дашков, являвшийся поначалу сторонником отозвания части русских отрядов на Кавказ, полагал оставить в ключевых пунктах Персии лишь самое необходимое число войск от Кавказского военного округа: в Энзели и Реште (где свирепствовали еще и малярийные заболевания) — всего около 1600 человек, в Ардебиле — около 1400 человек, в Тавризе — около 2800 человек и в Хое — около 2500 человек152.

Генерал Самсонов, напротив, считал необходимым усиление русских войск в соседней стране: «...нахожу отозвание отрядов, особенно находящихся в Хоросане, совершенно несвоевременным, т. к. спокойствие в Северной Персии поддерживается именно присутствием наших значительных отрядов. ...Нельзя придавать никакого значения заверениям центрального персидского правительства о данных им распоряжениях по умиротворению населения. ...У гробницы Мешедского святого имама Ризы возбуждали народ к восстанию, продаются десятками наши трехлинейные винтовки и патроны к ним (в цинковых коробках изготовления 1904 года). Почва в Мешеде, этом центре религиозного персидского фанатизма, очень благодарная, в виду наличия там многочисленного враждебно настроенного к нам влиятельного духовенства...»153

По его инициативе, еще 20—22 декабря 1911 года из Асхабада в направлении Мешхеда двинулись двумя эшелонами 4-я Кубанская казачья батарея в составе шести орудий, четыре сотни 1-го.Семиречен-ского казачьего полка при двух пулеметах и сотня Туркменского конного дивизиона154.

Мнение командующего Туркестанским военным округом поддерживалось сообщениями с мест. Консулы докладывали: «В Астрабаде... паника. Массы вооружаются оружием, розданным из правительственных арсеналов... Торговля стала. Шах обещал принять все меры предосторожности...»155; «В Хоросане газеты и митинги призывают к джехаду, заверениям центрального правительства о данных им распоряжениях к умиротворению населения, по отношению к русским, никакого значения придавать нельзя»156.

Министр иностранных дел, основываясь на донесениях консулов, старался убедить председателя правительства в том, что, в частности, в Тавризе далеко еще не наступило окончательное успокоение, прочный порядок не установлен и в случае ослабления русских отрядов «там легко могут вновь возникнуть серьезные беспорядки, особенно при наличии турецких интриг и подстрекательства».

«Наше отступление, — писал министр иностранных дел Сазонов157, — будет истолковано как признак нашей слабости перед турками и в связи с малочисленностью оставшихся наших отрядов и консульских конвоев может подстрекнуть курдов к нападению на последние для отмщения понесенных ими неоднократных поражений»158.