'Жилин П.А. Контрнаступление Кутузова в 1812 г. М., 1950; Бескровный Л. Г. Отечественная война 1812 г. и контрнаступление Кутузова. М., 1951.

2 Ж и л и н П.А. Указ. соч. С. 29; Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 6.

3 Ж и л и н П.А. Указ. соч. С. 191.

'Карпов В. В. Маршал Жуков, его соратники и противники в дни войны и мира. М., 1992. С. 423.

Историографическая культура Жилина выразилась в том, что он счел всю русскую дореволюционную историографию 1812 года «буржуазной» и объявил, что вся она «в течение целого века искажала и принижала военные заслуги» Кутузова1. Авторитетнейший из зарубежных военных историков Карл фон Клаузевиц (как и вообще все «иностранцы»), по разумению Жилина, — «ярый фальсификатор», а его замечательная книга «1812 год» — «фальшивка», «клеветническая писанина»2.

\

Видимо, из «патриотических» побуждений Жилин намеренно игнорировал зарубежные источники, кроме трех-четырех в русском переводе, и обругал книгу Е.В. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию» за то, что она «в значительной ее части основана на иностранных источниках»3. Войну 1812 г. Жилин представил как своеобразный бенефис Кутузова, личность которого под пером Жилина заслонила собой всех и вся. Например, М.Б. Барклай-де-Толли здесь «бездеятельный и нерешительный» «иностранец, не умевший даже говорить по-русски»4. Кутузов же — избранник и любимец народа, конфликтующий с «царским самодержавием»; военный гений, который всегда — при Малоярославце, под Вязьмой и Красным, на Березине — действовал безукоризненно, а в Бородинской битве «одержал крупнейшую победу»5.

Книга Л. Г. Бескровного принципиально не отличалась от жилинской, хотя частные вопросы темы Бескровный решал точнее (он, к примеру, не путал буржуазную историографию 1812 г. с дворянской) либо, напротив, еще алогичнее. Так, по Бескровному, при Бородине «Кутузов не позволил Наполеону не только осуществить какой-либо маневр, но и одержать хотя бы частный успех»6. Русскую дореволюционную историографию 1812 г. Бескровный охаивал по-жилински: дескать, вся

'Жилин П.А. Указ. соч. С. 7.

1Там же. С. 10, 28.

3 Там же. С. 28.

4 Там же. С. 34—38, 42, 43.

5 Там же. С. 44, 58, 60. ‘Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 66.

она «извращала и принижала роль Кутузова кйк полководца», старалась даже «заставить забйть о нем»1. '

П.А. Жилин и Л.Г. Бескровный заложили в советской историографии 1812 г. особую, квазииатриотическую традицию, смысл которой в том, чтобы возвеличить и приукрасить все «наше», русское (с Кутузовым как надклассовым и непогрешимым феноменом во главе), а все «чужое», враждебное, в данном случае особенно французское, разоблачить и принизить. Впрочем, стоить отметить, что Россия того времени была представлена в сочинениях советских историков, включая даже поздние труды Жилина и Бескровного, державой, которая «шла по пути прогрессивного развития» и отстаивала «независимость», «неприкосновенность» других держав2 в борьбе против буржуазной Франции с ее «жесточайшим режимом» , «наполеоновской тиранией»3.

Крайним выражением этой традиции стала книга генерал-майора Н.Ф. Гарнича «1812 год», впервые изданная в 1952 г. (2-е изд. — 1956 г.). Гарнич написал ее в ухарском стиле, подменяя, утрируя, извращая очевидные факты: договорился, например, до того, что русские после Бородина будто бы 11 верст преследовали французов4; выходило, что Кутузов начал вдруг отступать к Москве после того, как он 11 верст’ гнался за разбитым Наполеоном. Вообще, Кутузов у Гарнича поднят (по сталинскому рецепту) «двумя головами выше» Барклая-де-Толли и других русских военачальников, не говоря уже о «ничтожных французах с их бездарью» — Наполеоном во главе. Хлестаковский опус Гарнича выдержал два издания и был выдвинут на соискание Ленинской премии, но затем, к чести нашей сатиры, высмеян журналом «Крокодил»2, что, впрочем, не помешало П.А. Жилину и Л.Г. Бес-

'Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 5—6.

2 Ж и л и н П.А. Отечественная война 1812 г. М., 1988. С. 27; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 594.

’Жилин П.А. Указ соч. С. 333; Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 593.

“Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956. С. 181.

’Семенов М.Г. Тайны ремесла // Крокодил. 1959. № 7.

кровному вновь и вновь рекомендовать его в числе достижений отечественной науки1.

С 1947 г. до середины 1950-х годов вся советская литература о Кутузове и о войне 1812 г. теснилась в том русле, которое контурно обозначил Сталин и проложили по сталинскому контуру Жилин, Бескровный, Гарнич2. При этом советские историки надзирали друг за другом, чтобы никто из них не вышел из заданного русла. Сегодня как анекдот воспринимается действительный случай, когда на заседании ученого совета историков Ленинградского университета один из профессоров упрекнул докладчика профессора С.Б. Окуня: «Товарищ Сталин показал нам, что Кутузов был на две головы выше Бар-клая-де-Толли, а у вас получается — только на одну»3.

К «неподдающимся», хотя бы и мировой значимости, ученым применялись оскорбительно-жесткие меры воздействия: против них власть «спускала» с трибун, недоступных для ответной критики, своих оруженосцев — порою случайных, в научном отношении никчемных, но религиозно преданных «верхам». Так, против Е.В. Тарле был спущен С.И. Кожухов — в то время директор Бородинского музея. Его статью «К вопросу об оценке М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г.» опубликовал в 1951 году журнал «Большевик». Формально директор Бородинского музея, а фактически журнал ЦК ВКП(б), обвинил Тарле в том, что он на страницах своего классического труда «Нашествие Наполеона на Россию» (который, кстати, с 1938-го по

'Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 65—66; Жилин П.А. Указ, соч. С. 13, 434.

2 См.: М.И. Кутузов. Материалы юбилейной сессии военных академий Красной армии, посвященной 200-летию со дня рождения М.И. Кутузова. М., 1947; Прунцов В.В. Бородинское сражение. М., 1947; Жилин П.А., Ярославцев А. В. Бородинское сражение. М._, 1952; Червяков Д.Е. Партизанское движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 г. М., 1953; Полководец Кутузов: Сб. статей. М., 1955 и др.