– Так-так. Ту самую, которая мне платит. У нее еще такое дурацкое название.

– "Кондор Планет". Нет, мадам, я не оттуда.

– А откуда?

– Могу я присесть? – Жак шагнул к единственному стулу.

– Нет. – Пальцы старухи беспокойно шарили в черном мешке. – Три фунта стерлингов, представляете? Вначале этого было достаточно.

Внезапно Жак понял, почему она смотрит на него так враждебно.

– Потом эти деньги превратились в ничто. Полвека я живу, подыхая с голоду. Слышите вы, мсье из Лондона?

– И пенсия ни разу не была увеличена? – спросил Грейвс. Мысленно он выругался – нужно было предварительно выяснить в «Кондор Планет» все детали. Наверняка за эти годы набежали проценты.

– Увеличена? Ни разу! Я писала, умоляла, они перестали мне отвечать. Но каждый месяц я получаю несколько жалких грошей. Откуда вы?

Грейвс перешел на воркующие интонации. Было в арсенале его средств и такое: голос Жака делался бархатным и убаюкивающим – действовало практически безотказно.

– Я из банка, – сказал он. – Думаю, сумею вам помочь.

– Из банка? – переспросила старуха скрипучим, как пила, голосом. – Какого банка?

– Наверное, его название вам ничего не скажет...

– Какого банка, мсье?

Мадам Бронар была похожа на настоящую полуночную ведьму, причем с каждым мгновением приходила все в большее и большее возбуждение.

– "Хильярд и Клиф", – ласково произнес Грейвс. – Это такой частный банк...

– Это банк Захарова? – спросила старуха.

Грейвс улыбнулся.

– О нет, мадам, это было уже давным-давно. Сэр Бэзил Захаров умер в 1936 году. Если я не ошибаюсь, на сэра Бэзила работал ваш покойный муж...

– Долго же я ждала, – просипела старуха и стала еще активнее шуровать в мешке. – Много-много лет. Стало быть, вы, мсье, человек Захарова?

Грейвс мелодично рассмеялся.

– Нет-нет, мадам. Как я вам уже сказал, он давно умер.

– Вместе с моей пенсией, – хихикнула старая карга.

По спине Грейвса почему-то пробежал озноб. Должно быть, после уличного зноя в комнате слишком прохладно, подумал он.

– Ну ничего, – сказал он, – мы можем пересмотреть...

Старуха прервала его, покачав головой:

– Слишком поздно. Надо было сделать это пятьдесят лет назад. Если бы удалось доказать, что мой муж действительно мертв, я бы получала в три раза больше. Но ведь доказательств не было, верно? Поэтому старый Захаров мне и не заплатил.

– Однако я совершенно убежден...

– Я тоже убеждена, мсье.

Тут Жак увидел, что морщинистые руки шарили в мешке не просто так. Они стали вытягивать оттуда что-то тяжелое.

– Кое-что я сберегла для вас, мсье. Сейчас сами увидите... – Хрупкие руки сжимали старинный, устрашающего вида пистолет; он был такой тяжелый, что старуха едва удерживала его на весу. – Я берегла это для Захарова. Он умер, значит, подарок достанется его агенту.

Грейвс изумленно воскликнул:

– Но, мадам...

Указательный палец старухи лег на спусковой крючок: качающийся пистолет казался гигантским.

Раздался выстрел.

– Значит, дело было так, – рассказывал свидетель произошедшего полицейскому. – Сижу я вот на этом камне, курю. Вдруг трах-тарарах! Смотрю наверх и вижу: прямо с балкона вниз слетает старуха! Кресло на колесах следом за ней! Моя жена подбежала к ней, а я, значит, рванул наверх, в комнату. Но тот человек был уже мертв. Ну и дыру она в нем проделала, видели?

– Меня это не удивляет. Из такой пушки можно и слона убить. Откуда она его только взяла? Таких пистолетов уже давно не делают, – заметил полицейский. – Вы не откажетесь сходить со мной в участок, чтоб я записал ваши показания?

– Конечно.

– Странная штука судьба, – покачал головой полицейский. – Никогда не знаешь, какой фортель она выкинет. Такая древняя старуха – сколько ей было? Восемьдесят шесть. Взяла и прямо вылетела с балкона. Наверное, на небеса.

Свидетель хмыкнул:

– Скорее в преисподнюю. И я давно знал, что когда-нибудь она улетит через окно.

– Да? – удивился полицейский.

– Обязательно. Причем верхом на помеле!

Прессе давно не перепадало никаких сенсаций, поэтому происшествие пришлось как нельзя более кстати. Большинство английских газет напечатало статьи под заголовками вроде «Загадка банкира и старой ведьмы». Французская пресса проявила больше изобретательности. «Утренняя Ницца» игриво предполагала: «Двойное самоубийство влюбленных?» В статье речь шла о диковинных сексуальных пристрастиях британцев. Имя Захарова не упоминалось, поскольку мадам Бронар, которая, конечно же, с удовольствием наговорила бы о сэре Бэзиле массу неприятных слов, навеки умолкла и находилась в холодильнике морга. Никто другой о подоплеке истории не знал. Однако банк «Хильярд и Клиф» вновь угодил в газеты. Не каждый день высокопоставленный служащий коммерческого банка получает пулю от дамы преклонных лет, да еще из такого чудовищного пистолета, что стрелявшую отдачей выкидывает с балкона. Кроме того, совсем недавно именно этот банк наделал немало шуму в связи с историей (все еще не закончившейся) о покупке шедевра Тернера.