– О чем вы говорили с ней?

– Чаще говорил я, а она слушала и улыбалась время от времени, но сама редко участвовала в разговоре. Если она и начинала говорить, то только для того, чтобы задавать мне вопросы, как правило, о вещах серьезных, и надо признаться, порой я не знал, что ей отвечать. Она занималась лепкой – лепила очень красивые, но опять же очень странные фигурки. Однажды она показала мне их на фотографии.

– А те две женщины: жена вашего друга и девушка из «Кантри-клуба» – тоже бывали в этой комнате?

– Какое это имеет отношение к делу?

– Маркус задумчиво посмотрел на Рено. «Хотел бы я знать, эта ярость направлена против меня или против себя самого – за то, что он убил девушку и знает это?»

– Именно здесь она тебе сообщила, что ждет ребенка?

– Да.

– Как она держалась при этом?

– Была спокойна. Я не почувствовал никакого страха или тревоги.

– Она спросила тебя, не собираешься ли ты на ней жениться?

– Нет. Только потом, позже она рассказала, что родители указали ей на дверь. Но казалось, и это ее нисколько не тревожит. Она сообщила, что живет у подруги и подыскивает себе квартиру. Я тогда помог ей с этим.

– Ты навещал ее там?

– Один раз.

– Очевидно, чтобы сказать ей, что должен подумать…

– Да. Я понимаю, это было не по-рыцарски, но… – Поль нервно покрутил головой. – Я… я не видел другого выхода.

Маркус, чувствуя, как ком подступает у него к горлу, быстро, не давая Полю опомниться, спросил:

– И что же ты почувствовал несколько месяцев спустя, когда получил от нее письмо?

«Если он задумается хотя бы на одну секунду, это означает, что он действительно получил от нее письмо! – подумал Маркус, – В этом письме она сообщала, что родила ребенка, что лежит парализованная и не знает, что ей делать. И тогда он убил ее. Именно для этого он к ней и поехал»

Рено молчал. Маркус видел, как он обдумывает свой ответ, подбирает слова, чтобы описать свое чувство в то утро, когда он среди писем обнаружил конверт, на котором стояло имя Марии-Терезы Сенье.

– Так не пойдет, Марк! – почти закричал он. – Ты решил загнать меня в мышеловку. Не было никакого письма! Я сам поехал к ней, хотел узнать, как у нее дела, родился ли ребенок. Да, я сам приехал к ней…

дал ей денег, сказал, что не женюсь на ней, но непременно подыщу ей работу в одном из Домов моделей в Каннах.

– Я вижу, ты хорошо заучил эту легенду сегодня ночью. – Маркус встал. – Но уже поздно, Поль… Поздно…

Инспектор вышел из комнаты.

– То есть как «поздно»? – закричал Рено, бросившийся вслед за ним. – Что ты хочешь сказать? Клянусь тебе: никакого письма не было! Я не знал, что ее парализовало, когда ехал к ней. Марк, ты слышишь меня?

Но инспектор, не оглядываясь, уже сбегал по лестнице, наспех поприветствовав Филлис и ее мужа, солидного господина в темно-синем костюме и очках в золотой оправе. Как только он сел в машину, Крик взялся за руль.

– Ты все слышал? – спросил Маркус.

– Да, – ответил Крик, – он очень уязвим. Будем надеяться, что заполучим прокурора, который успешно поведет дело.

Поль Рено тоже сбежал с лестницы.

– Сидите тут и строите козни?! – заорал он, распахивая дверцу.

Он плюхнулся на заднее сиденье и с треском захлопнул дверцу. Машина покатила к воротам.

– А теперь покажи нам, где ее квартира, – приказал Маркус.

– Квартира? – испуганно переспросил Поль Рено. – Ты хочешь и ее видеть?

– Да. И немедленно.

– Господи, зачем?! Марк, умоляю, не делай этого!

– Так куда нам? – спросил Маркус, когда они подъехали к перекрестку.

– Налево, – буркнул Поль Рено.

Через десять минут они подъехали к новому, довольно красивому кварталу города, где совсем близко друг от друга стояли небольшие коттеджи с палисадниками перед ними.

– Вот этот, второй дом, – тихо сказал Поль Рено. Они остановились перед входом, и Поль Рено снова занервничал.

– Подумай о людях, которые здесь живут, Марк. Возможно, они не знают о том, что здесь произошло, а когда узнают, им станет неприятно жить здесь.

– Не волнуйся, – ответил Маркус, – эта квартира сдана сейчас одному предпринимателю из Орлеана, который наезжает сюда время от времени. Сейчас его здесь нет.

Когда они шли по дорожке к дому, Маркус спросил:

– Эти дома были, очевидно, совсем новыми, когда ты снял квартиру?

– Да.

– И садики были?

– Их только что разбили.

– Кто купил мебель?

– Это были уже меблированные квартиры.

– Ты помог ей переехать?

– Нет, я ждал ее здесь, когда она прибыла со своим багажом.