На исходе осени Лонгвиль начал с основными силами наступление, подготовленное еще Бернгардом. Но он изменил его направление: вместо Баварии армия была переориентирована на север — в сторону Франкфурта и Майнца. Наступление развивалось успешно, в короткий срок были взяты Нейштадт, Оппенгейм, Бинген, Крейцнах,

Другая часть армии под командованием Гебриана (который в скором времени займет место Лонгвиля) 27 декабря 1639 г. форсировала Рейн и вклинилась с юга в центральные районы Германии. В январе 1640 года Гебриан, взяв Лимбург, остановился в Гессене. Для габсбургской империи возникла серьезная опасность на западном направлении.

А в это время из Померании началось наступление 18-тысячной шведской армии генерала Баннера, который прошел через Бранденбург, Брауншвейг и другие германские земли, вплоть до Тюрингии и Саксонии, откуда весной следующего, 1640 года вторгся в Чехию.

Положение императора Фердинанда III становится критическим. Огромным напряжением сил ему удается вытеснить шведов из Чехии. Но умиротворение Германии, которого, казалось, он добился, было поставлено под вопрос.

Положение габсбургской коалиции еще более ухудшилось в результате сокрушительного поражения испанского флота у английских берегов близ Дувра в октябре 1639 года.

Главный путь, связывающий Испанию с ее провинциями в Нидерландах, лежал через море. Хотя в руках испанцев были Вальтелина и альпийские переходы, пользоваться этим сухопутным путем было гораздо сложнее, чем морским.

Попытки Ришелье договориться с Англией о совместной морской блокаде подступов к испанским Нидерландам оказались тщетными. Тогда кардинал сделал аналогичное предложение Соединенным провинциям, которые с пониманием отнеслись к идее французского министра.

Летом 1639 года испанский флот в составе 70 кораблей с 10-тысячным десантом под командованием дона Антонио де Окуендо вошел в Ла-Манш, где его поджидал со своей эскадрой (30 судов) молодой голландский адмирал Мартин Тромп. Не ввязываясь в бой, Тромп по договоренности с англичанами вынудил испанцев войти в бухту Дувра и фактически запер их там, оставив за собой морской простор и свободу маневра. В бухте он продержал испанские корабли до наступления осени, заставив израсходовать все имевшиеся запасы продовольствия.

Оценив возможности испанцев и используя свои преимущества в маневрировании, Тромп 21 октября нанес сокрушительный удар по испанскому флоту. Из 70 кораблей лишь семи с большим трудом удалось вырваться из блокады и укрыться в Дюнкерке. На дне моря оказался и почти весь 10-тысячный десант, предназначавшийся в помощь кардиналу-инфанту, которому теперь до конца войны придется рассчитывать только на свои силы.

В один день Испания перестала быть хозяйкой Атлантики. Отныне здесь безраздельно господствовали англичане, голландцы и французы. Воображение Ришелье рисует заманчивую картину полного и окончательного уничтожения морской мощи Испании. Он поручил французскому послу в Гааге выяснить возможности организации совместных франко-голландских морских экспедиций к берегам Испании, Северной Африки и даже далекой Америки с целью уничтожения или захвата всех кораблей, плавающих под испанским флагом. Однако голландцы не дают вовлечь себя в столь обширные планы, посчитав их несвоевременными.

Положение на фронте в испанских Нидерландах характеризовалось растущим напором со стороны французской армии, командовать которой в 1639 году был назначен родственник Ришелье по материнской линии Шарль де Л а Порт, маркиз де Ламейре. Главным событием на этом участке стала осада хорошо укрепленной испанцами крепости Эден, к западу от Арраса. В начале июня сюда прибывает сам Людовик XIII, пожелавший принять участие во взятии Эдена. Он доволен тем, как ведется осада, о чем сообщает Ришелье: «Я не могу выразить Вам то удовлетворение, которое вызывает у меня месье де Ламейре… равно как и те, кто служит под его командованием. Я побывал уже в нескольких траншеях и посетил три редута…»

Ришелье тоже доволен своим родственником, о чем и пишет Шавиньи: «Эден осажден, и я уверен в благополучном исходе. Месье де Ламейре получил мушкетную пулю, которая, к счастью, застряла в его колете из буйволовой кожи…» Далеко не все родственники кардинала, вознесенные им на высокие посты в армии и гражданской администрации, оправдали его доверие. Но Ламейре не был в их числе. Он хорошо показал себя и под Эденом, и в последующих сражениях.

27 июня 1639 г. французам удалось сделать подкоп под крепостную стену Эдена и заложить мощный заряд, который пробил в ней брешь. Через два дня город был взят. Теперь открывался прямой путь через Сент-Омер во Фландрию, по которому французская армия двинется в недалеком будущем. Здесь же, в Эдене, Ламейре из рук короля получит маршальский жезл.

Победа в Эдене несколько сгладила горечь от поражения принца Конде в Руссильоне. У Конде была прекрасно оснащенная армия. Казалось, успех наступления обеспечен. Конде, по-видимому, и сам ожидал легкой и быстрой победы. По его сведениям, силы испанцев в Руссильоне были незначительны.

Поначалу все шло, как и было задумано. 19 июля 1639 г. армия Конде овладела городом Сальс, в нескольких десятках километров от столицы Руссильона — Перпиньяна. Однако по мере приближения к желанной цели Конде встречал все более сильное сопротивление. На ближних подступах к Перпиньяну он был остановлен войсками под командованием маркиза Спинолы-младшего, который сумел даже перейти в контрнаступление. Конде попятился назад, сдавая одну за другой захваченные ранее позиции. 8 ноября он оставил Сальс, на взятие которого ему потребовалось 40 дней. К концу года положение стабилизировалось на прежних рубежах. На остальных направлениях сохранялось относительное спокойствие, изредка прерываемое боями местного значения, не влиявшими на общую расстановку сил.