Подобрав полы халата, ловко поднялся по трапу кмиудан-паша. Лоснившееся от загара лицо турецкого флагмана сияло открытой улыбкой. Казалось, он спешит кинуться в объятия своего недавнего врага...

«С чего бы его?» — недобро вдруг захолодело внутри у Апраксина.

Мой достопочтенный адмирал, — после взаимных приветствий начал без обиняков гость разговор через толмача. Он вынул сверток бумаги и протянул Апраксину. — Только что я получил фирман. Наш султан и ваш царь заключили мир. Война закончена бел пролития крови. — С лица турка не сходила улыб-км, а в глазах светилось затаенное торжество. Он вдруг поднял обе руки и обвел ими вокруг, кивнул на побережье, повернулся в сторону далекого Азова. — Теперь и навсегда все это принадлежит высокочтимому султану.

Недоумевающий Апраксин развернул лист. Как м тумане вчитывался он в полученное известие: «Возвратить туркам Азов, уничтожить крепости в Тает роге, Каменном затоне, Самаре, уничтожить все корабли флота...»

Подняв голову, смотрел пустым взором мимо улыбающегося капудан-паши. «Што стряслось-то? Одним махом все труды насмарку? Ножом по живому телу! Кровушки-то сколько пролито, живота положено!» 11ротянул фирман турку.

— Мне не ведомо сие. Покуда от государя указ не поступит, действий никаких предпринимать не стану. — Кивнул головой, разговор, мол, окончен.

Согнав улыбку, так же ловко подхватив полы халата, капудан-паша быстро спустился по трапу, явно недовольный приемом.

Глядя вслед удаляющейся шлюпке, Апраксин вдруг подумал о Петре: «Воевал бы у моря, как Доси-фей завещал. А то ринулся очертя голову в омут. — Запершило в горле, закашлялся. — А ежели сие все правда?..»

На этот раз обыкновенно осторожный царь промахнулся, забыв поговорку: «Не ставь неприятеля овцою, ставь его волком».

Битва с турками в излучине Прута могла бы привести и к успеху русских войск. Но, не зная всех сил и настроения неприятеля и опасаясь разгрома, Петр, быть может, сдрейфил. К тому же он больше прислушивался к Шафирову и Екатерине Алексеевне, чем к генералам.

А русские полки рвались в бой, готовые сражаться до последнего, насмерть. В неприятельском же лагере янычары, измотанные боями, роптали...

Апраксин, получив наказ царя все сделать по договору с турками, при этом излил душу Федору: «... и тако тот смертный пир сим окончился, которое хотя и не без печали есть, лишиться сих мест, где столько труда и убытков положено, но однако ж чаю сим лишением другой стороне великое подкрепление, которое не сравнительною прибылью нам есть».

С болью в сердце уничтожали корабли — разбирали, сжигали. Некоторые добротные, как «Предисти-нация», «Ластка», продавали туркам за десятки тысяч червонцев.

Многие галеры Крюйс повел по Дону в Черкассы.

После нового года Апраксин передал туркам Азов, спустя месяц взорвал крепость Таганрог. Окончилось его Азовское воеводство. Теперь и Воронеж ни к чему.

Все его заботы, президента Адмиралтейства, нынче о Северных верфях, где на стапелях сооружают фрегаты и галеры для Балтики. Ему, генерал-адмиралу, предстоят схватки на море со шведами. Но построить самый мощный корабль, линейный, не так-то просто, нужно два-три года. Еще не спущен на воду первый линейный корабль «Полтава», а у шведов сила на море, больше двух десятков линкоров.

Время не ждет, и накануне Прутского похода царь инкогнито послал в Европу лучшего корабельного мастеря» капитана Федора Салтыкова. Ему предстояло таимо закупить и отправить в Россию линкоры. Отмой пляя Салтыкова, Апраксин поручил ему и присмотрит!. за племянником, недорослем Александром, который обучался мореходству в Голландии. Десять лет минуло после кончины супруги, а Апраксин так и ости пся вдовцом. Щедрый на заботу о людях, он теперь заботился о своих племянниках...

Кампания 1713 года началась активными действи-ими в Финляндии. Галерному флоту, войскам под командой Апраксина, надлежало очистить весь северный берег Финского залива.

В конце апреля Петербург пришел в движение. Го-I опились к выходу 200 галер, скампавей, бригантин, шестнадцать тысяч войск.

В первых числах мая галерный флот в двести вымпелов под флагом генерал-адмирала Апраксина поднял якоря. Авангардом головной колонны командо-инл контр-адмирал Петр Михайлов, как велел имено-и/пъ себя царь.

Первый бросок десант произвел в Гельсингфорс, овладел им, но вскоре пришлось отступить. Шведы и- ю зиму готовились к бою и встретили русских яростным шквалом огня. Но бригадир Чернышев с ходу оросил в атаку морскую пехоту, шведы не выдержали и отошли.

Шведа заставили-таки откатиться на запад, без боя « дать Лиллье Гельсингфорс. Флот получил надежную базу на финском берегу.

В конце августа войска вышли к берегам Ботниче-<м;ого залива, заняв порт Або. Но галерному флоту преградила путь грозная шведская эскадра у полуострова Гангут. Пришлось на зимовку возвращаться и Гельсингфорс.