В Гейдельберге девочку заинтересовали фабрика обоев и шелка, в Людвигсбурге — замок, салон и парад стражи, в Шветцингене — сад, французская комедия и прекрасный балет, в Мангейме — замок, оперный театр, библиотека, картинная галерея и сокровищница, в Кале — то, как «море отходит и снова возвращается»с.

О Лондоне — самый детальный отчет. Наряду с Тауэром, Британским музеем (где видела «биплидеку» — библиотеку), Домом инвалидов, Вестминстерским мостом и Вестминстерским аббатством, Королевским садом, набережной,

а Гёте И. В. Из «Итальянского путешествия»// Гёте И. В. Собр. соч. в Ютт. Т 9. М., 1980. С. 7,50.

Ь Нимфенбург — парк, основанный в начале XVIII в. «Замки», о которых пишет Наннерль— не более чем летние домики, построенные в 1716—1739 гг. для забав и отдыха двора в летнее время. Они прекрасно сохранились и до наших дней, с Мотдп Г. Ке1$еаиГ2е1сНпип§еп 1763—1771. Нге§. V. А. 5сНип§. Огездеп, 1920. 5. 59.

собором Св. Павла, Линкольн-Инн-Филдз, Сомерсет-хауз и прочими достопримечательностями — маленький слон и осел, «у которого кофейно-коричневые полоски такие ровные, что и нарисовать лучше невозможно»3. Поистине сестра Вольфганга — если вспомнить классификацию Стерна — путешественник пытливый, как, впрочем, и Гёте.

Судя по дневнику Наннерль, Леопольд уделял большое внимание познавательному аспекту путешествий. Однако в какой степени это интересовало его сына? «Везувий [Моцарт пишет — /ехиГшх\ мы тоже видели», «Неаполь [пе-ар[\ красив, но многолюден, как Вена и Париж»ь — вот, пожалуй, и все впечатления от южноитальянской столицы. Насколько эти скупые заметки не похожи на красочные описания Гёте. Он трижды поднимался к кратеру Везувия, наблюдал за извержением лавы в разное время суток и при разной погоде, исследовал обломки породы и т. д.: «Это было величественное, возвышающее душу зрелище. Сперва из жерла кратера до нас доносился оглушительный грохот, затем высоко в воздух стали взлетать тысячи камней... Большая их часть падала обратно в жерло. Остальные, раскрошившиеся, относило на внешнюю сторону конуса; опускаясь, они производили странный и громкий шорох: сначала шлепались наиболее тяжелые и, подпрыгивая, с глухим грохотаньем скатывались по склону, за ними с дробным стуком следовали те, что поменьше, под конец же сыпался пепел»с. Ну а у Моцарта все предельно лаконично и похоже на ремарку в драматической пьесе или комической опере — «Сегодня сильно курится Везувий» (5 июня 1770 г. у1.

Что же занимало Вольфганга? Самое главное — музыкальные впечатления. «О Милане, честно говоря, я тебе написать могу немного. В опере мы пока еще не были»е (26 января 1770 г.). Вот так: раз не были в опере, то и о городе написать нечего — ни о знаменитом соборе, ни о каких-либо других достопримечательностях! О Соборе Св. Петра в Риме Вольфганг написал только, что тот «симметричен» (14 апреля 1770 г.), зато всегда детально фиксировал впечатления от посещения оперы. Верона, Мантуя, Кремона — везде на первом месте стоит визит в оперный театр, отчет о котором Вольфганг, не скупясь на подробности, отсылает сестре:

> Опера в Мантуе была милой, они играли «Деметрия». Примадонна по

ет хорошо, но тихо, и если бы ее не видеть на сцене, а только слушать, то можно было бы подумать, что она не поет, ибо она не может и рта открыть, а только пищит... Ьа зесопёа ёоппа выглядит как гренадер, и голосу нее тоже сильный; поет и в самом деле неплохо... 11 рпто иото И тимсо поет превосходно, но голос неровный; зовут его Касселли. II хе-сопёо иото уже стар, и мне не нравится1.

...И так далее — о сюжете оперы, о балете, об оркестре, о композиторах, певцах и певицах — с расшифровкой запомнившихся вокальных украшений и колоратур. Маршруты путешествий Вольфганга пролегают сквозь му-

а 1ЪШ.

Ь Письмо от 19 мая 1770 г. — Впе/еСА I. 5. 350. с Гёте И. В. Указ. соч. С. 95.

ё Письмо от 5 июня 1770 г. — Впе/еСА I. 5. 357.

е Письмо от 26 января 1770 г. — Впе/еСА 1. 5. 310.

Г Письмо от 26 января 1770 г. — Впе/еСА 1. 5. 310.

гл

гч

=*

I

и

а.

=5X>.СО

О

СО

н

о

У

о.

о

со

н

зыкальные «ландшафты», в их описании он не знает устали, его оценки точны и эмоциональны, язык яркий и живой.

Вольфганг отдает должное и другим проявлениям жизни. Однако — не пейзажам и не памятникам. Более всего его привлекают нравы людей. Описывая их, он наблюдателен и остр на язык. В коротких и сочных портретах, возникающих на страницах писем четырнадцатилетнего подростка, легко угадывается автор «Похищения из сераля» и «Свадьбы Фигаро». Вот картина трапезы некоего монаха-доминиканца, «которого считают святым»: на завтрак он «пьет чашку шоколада, потом — стакан крепкого испанского вина, за обедом к кувшину вина добавляет два больших куска дыни, персик, грушу, пять чашек кофе, тарелку птицы, две полные тарелки молока с лимонами, причем все — с мясом»3. Или набросанный двумя-тремя штрихами портрет неаполитанского короля, который «воспитан грубо, по-неаполитански, и в опере всегда стоит на скамеечке, поэтому кажется немного выше королевы»ь. А вот часто цитированное моцартовское описание Кристофа Мартина Виланда: