– Не знаю…

– Я уверен, они убили бы Эмили. Ведь если какой-нибудь неуемный шериф поднимется в замок искать их, мы с ней погибнем. Если же я сообщу о банде и сюда пошлют полицейских с целой армией вооруженных добровольцев, они убьют Эмили до того, как эта армия ступит на лужайку. Сегодня днем, когда появились вы с Саутвортом, мы были на волосок от смерти.

– А эта девушка, Линда Грант?

– Самое слабое звено в их связке – этот парень Джорджи, Джордж Манджер. Я думаю, он наркоман. Он все время ныл, что у него нет гитары. Наконец вчера ночью он потихоньку сбежал вниз, в городок. В полночь Барчестер погружается в сон. Насколько я мог понять из того, что они говорили, в местной газетке он увидел рекламу, что в магазине Линды продается эта гитара. По их требованию я постоянно привозил им газеты. Так вот, этот Джордж и решил ее заполучить, чтобы играть свои народные песни. Представьте себе палача, который только и думает о музыке! И вот в темноте он слонялся вокруг ее дома, пытаясь забраться в магазин. Линда услышала какой-то шум и спустилась вниз узнать, в чем дело. Он схватил ее, разбил витрину, взял гитару и двинулся в горы, захватив с собой Линду.

– Зачем?

– Потому что он дурак и молокосос! Они орали ему, что он должен был убить ее на месте. А он твердит, что хотел, чтобы у него была своя девушка. К.К. готов был сразу же пристрелить его, но все-таки не стал. Конечно, они понимали, что Линду сразу же начнут искать, и не сомневались, что с минуты на минуту здесь могут появиться поисковые группы. И их единственный шанс на спасение, если я смогу отправить людей отсюда.

– А если бы вы не согласились помогать им?

– Сначала погибли бы Линда и Эмили, а потом я, а уже потом они вступили бы в бой с добровольцами-горожанами. Разумеется, бандитам не хотелось доводить до этого дело. Они все еще надеются смыться. Чем дольше они здесь, тем больше у них надежды бесследно исчезнуть как-нибудь ночью.

– И оставить вас и Эмили рассказать про них полиции?

– Это, конечно, абсурд, – кивнул Тэсдей. – Они не оставили бы нас в живых. Когда решат сбежать, они не дадут нам возможности пустить собак по их следу. Нас всех ждет смерть, и теперь вас тоже.

– Не понимаю. Если вы все это знаете, почему же не сказали про них Саутворту? Что, сегодня тяжелее умереть, чем завтра?

– Да, – сказал старик, задумчиво глядя на свою неоконченную картину. – Мы с Эмили хотим прожить каждую минуту, которая нам осталась. Минуты, может, часы или несколько дней. Да и потом… Если бы Саутворт начал что-то подозревать, это не помогло бы ни вам, ни нам, ни Линде.

– Кажется, время – наш единственный шанс, – сказал Питер.

– Время есть время, – заключил Тэсдей. – У нас нет ни малейшего шанса спастись. Мне очень жаль, но так оно и есть. Вот увидите. – Он пристально посмотрел на Питера. – Конечно, вы можете попытаться вырваться отсюда. Может, вам и удастся. Может, любой из нас сумеет сбежать. Правда, это будет означать конец для остальных пленников. Но не беспокойтесь о нас, если надумаете убежать. Я не стану винить вас за эту попытку.

– Здесь есть о чем размышлять, – сказал Питер. – Если уж мы никак не можем спастись, было бы здорово устроить так, чтобы и они не смогли сбежать.

– Я бы давно смог это устроить, – усмехнулся Тэсдей. – Могу сделать это хоть завтра, когда поеду за продуктами. Саутворт со своими людьми окружит замок. И тогда наступит конец всем – им, а заодно и нам.

– Этот вариант стоит обмозговать, – сказал Питер.

– Я уже думал о нем, – мрачно проворчал Тэсдей. – И решил, что все, что я хочу, – это прожить столько, сколько отведено – мне и Эмили.

Он повернул голову к двери. Слух не обманул его: за дверью послышался звук шагов женщины, которую он любил.

Эмили вошла в комнату с подносом, на котором стояли кофейник и две чашки. В движениях ее полной фигуры еще угадывалась былая грация. Загорелое лицо было все в морщинах, но они появились от счастливого смеха и от яркого солнца. В непринужденной уверенности женщины было что-то успокаивающее. Что бы ни ожидало ее впереди, она не боялась. Эмили опустила поднос на заваленный тюбиками с красками столик у мольберта.

– Я подумала, что тебе хочется выпить кофе, милый, – сказала она Тэсдею, нежно погладив его по заросшей бородой щеке.

Тэсдей наклонился и, не стесняясь, поцеловал ее в губы.

– Они отпустили тебя? – спросил он.

– О, они очень довольны тем, как обстоят дела, – сказала Эмили и обратилась к Питеру: – Нас с вами так и не познакомили, Питер. Я Эмили Уилсон Рул. Вообще-то просто Эмили Уилсон, но все думают, что после пятидесяти лет совместной жизни мы с Тэсдеем должны быть женаты, и мы не разочаровываем их. К тому же так мне проще получать почту, когда ее направляют на его имя.

– Рад видеть вас не вконец запуганной, – улыбнулся Питер.

– Да, но на самом деле я ужасно боюсь, – сказала она, в свою очередь весело улыбаясь ему. – Мне совсем не хочется умирать. Благодаря Тэсдею, сколько себя помню, я каждый день встречаю с радостью. – Она подняла взгляд на старика. – А до Тэсдея я ничего не помню.

– Вы оба можете мне подробнее рассказать, как они тут… управляются? – спросил Питер.

– До сегодняшнего дня я была у них заложницей, потому что они нуждались в услугах Тэсдея, – сказала Эмили. – Сегодня первый день, когда я расхаживаю повсюду без приставленного к спине ружья, за исключением того момента, когда мы были вместе с Тэсдеем и нас обоих заперли. У Линды тоже сегодня произошли изменения. Конечно, за ней им нужно особенно тщательно следить, но Карл прекрасно понимает нас с Тэсдеем.