' 1ерцог Антонен де Лозен (1632—1723) — французский вельможа, прославившийся при дворе короля Людовика XIV своим щегольством и многочисленными любовными похождениями. (Прим, ред.)

\

Французская армия перешла границу на следующий день, 1 апреля, и встала лагерем на испанской земле. В ней еще насчитывалось более 40 тысяч человек, а в Сьюдад-Родриго и Саламанку отправили многочисленные обозы с больными и ранеными, более 10 тысяч человек. Мы вошли в Португалию с 60 тысяч человек, не считая дивизию 9-го корпуса, присоединившуюся к нам. Наши потери в этой долгой кампании составили около 10 тысяч убитых, взятых в плен или умерших от болезней!

Армия заняла позицию вокруг Альмейды, Сьюдад-Родриго и Саморы. Массена оказался тогда в очень тяжелой ситуации, так как эти две крепости и соседняя территория находились в ведении маршала Бессьера, которому император поручил командование новой армией, названной Северной, полностью составленной из войск Молодой гвардии. Произошел конфликт между маршалами, гак как Бессьер хотел сохранить продовольствие для своих войск, а Массена резонно считал, что армия, которую он привел из Португалии, где она испытала столько лишений, имела столько же прав на распределение припасов. Император, обычно такой предусмотрительный, не сделал никакого распоряжения на тот случай, если армия Массены будет вынуждена вернуться в Испанию.

На границе царило беспокойство, в основном связанное с защитой Сьюдад-Родриго и Альмейды. Эти две крепости, одна испанская, другая португальская, были настолько близко расположены друг к друг)7, что одна из них становилась как бы лишней. Император приказал убрать из Альмейды гарнизон и артиллерию, а также разрушить укрепления, уже сильно поврежденные взрывом, который в прошлом году помог нам овладеть ею. Но когда комендант крепости генерал Бренье уже собирался разрушить Альмейду, он получил противоположный приказ из военного министерства. Массена же, прибыв из Португалии как раз в это время, не осмелился принять какое-либо решение самостоятельно. Но так как его войска не могли жить в скалистых и бесплодных окрестностях Альмейды, он был вынужден отвести их оттуда, оставив эту крепость на попечение ее собственного гарнизона — очень слабого с запасом продовольствия только на двадцать пять дней. Если бы на то был приказ императора, присутствие Португальской армии позволило бы за неделю разрушить фортификации Альмейды, которую англичане поспешили окружить, как только армия ушла. В следующем месяце наши войска предприняли кровавую экспедицию для спасения этой крепости, но она не удалась.

Наконец, с трехмесячным опозданием прибыл приказ, ставящий графа д’Эрлона и 9-й корпус под командование главнокомандующего!.. Маршал Массена расположил свою армию на постой между Сьюдад-Родриго, Саморой и Саламанкой и 9 апреля устроил свой штаб в Саламанке. Когда мы туда направлялись, на глазах главнокомандующего произошел инцидент, не красящий английскую армию. Сэр Уотерс, полковник из штаба Веллингтона, был захвачен в плен нашими войсками, а так как он дал честное слово, что не сбежит, то Массена оставил ему оружие и лошадь, а на ночь он был размещен в частном доме. Англичанин свободно следовал за нашими колоннами и при переходе через Матилльский лес,

где наши войска сделали стоянку, он улучил момент, когда все отдыхали, пустил свою великолепную лошадь в галоп и исчез! Через три дня он добрался до Веллингтона, который нашел уловку забавной!.. Тот же Веллингтон ответил Массене, который жаловался на то, что португальские ополченцы истребили французских пленных и расправились с одним из наших полковников штаба, что, «находясь перед необходимостью употребить все средства, чтобы противостоять захватнической войне, он не может отвечать за бесчинства, которые творят крестьяне!».

Отдых, а также хороший уход, который я получил в Саламанке, помогли мне быстро восстановиться. Но это счастье омрачилось печальным инцидентом, который принес мне чрезвычайные огорчения. Мой прекрасный друг Линьивиль покинул нас после серьезного разговора с Массеной, вот по какому поводу.

Массена возложил на Линьивиля тяжелые обязанности главного конюшего, которые тот прежде выполнял добровольно, просто из желания помочь. Линьивиль был большим любителем лошадей. Во время Германской кампании он следил за лошадьми маршала и испытал все трудности с добыванием корма для них в Испании и Португалии. Ему приходилось со всем справляться самому. Было известно, что для перевозки кухни и обозов нужно было иметь по крайней мере тридцать мулов, и еще до начала кампании Линьивиль предложил их закупить. Но Массена не хотел брать этот расход лично на себя и поручил интенданту армии достать ему мулов. У Массены были эти вьючные животные, когда мы вошли в Саламанку. У испанцев существует хороший обычай выбривать спину7 животных, чтобы шерсть, пропитавшаяся потом, не сваливалась под вьюками и не беспокоила их. Эту операцию выполняют специальные люди, стоит она довольно дорого. Массена предложил моему другу Линьивилю потребовать от алькальда88 Саламанки оплатить этот расход из городских денег. Линьивиль счел это вымогательством и отказался исполнять. Последовала сцена, в результате которой мой друг заявил маршалу7, что поскольку7 тот так мало ценит его добровольную службу конюшего, то он не только отказывается выполнять ее впредь, но подает в отставку и возвращается в 13-й драгунский полк, к которому приписан.

Напрасно Массена употреблял все средства, чтобы его удержать: Линьивиль был человеком спокойным, но твердым. Он остался неколебим и назначил день своего отъезда. Коммандан Пеле уехал с поручением, и я выполнял функции первого адъютанта. В этом качестве я и предложил всем офицерам штаба собраться, чтобы выразить нашему старому хорошему товарищу уважение и сожаление, что он нас покидает, а также проводить его верхом на расстояние лье от города. Эго предложение было принято, но, чтобы Просперу Массене не пришлось осуждать своего отца, мы позаботились о том, чтобы он остался на дежурстве, в то время как мы провожали и сердечно прощались с Линьивилем, которого все любили. Массена был недоволен нашими вполне достойными действиями и обвинил меня в том, что я был их инициатором. Он опять затаил ко мне неприязнь, хотя в этой кампании своим поведением я заслужил его заинтересованность и доверие.

Гарнизон Альмейды, окруженный англичанами и очень ограниченный в продовольствии, уже собирался капитулировать, но император, чтобы не дать англичанам одержать эту победу, приказал Массене собрать все свои войска возле этой крепости и взорвать городские укрепления. Эту операцию так легко было провести несколько недель назад, когда армия, выходя из Португалии, располагалась в тех местах и держала англичан на расстоянии. Теперь же сделать это было довольно трудно, потому что англичане блокировали город значительными силами. Надо было дать сражение. К этой трудности добавлялась еще одна, не менее серьезная: рассредоточенная по провинции Саламанка армия Массены жила не в изобилии, но каждая отдельная территория худо-бедно кормила свой маленький гарнизон. Собирая же армию против англичан, надо было думать о пропитании всей армии, на что у нас не было в достаточном количестве ни складов, ни транспортных средств.