У губернатора провинции маршала Бессьера были достаточные ресурсы, которые он предназначал только для гвардейских полков. У него была многочисленная кавалерия и прекрасная артиллерия, в то время как у Массены, пехота которого была еще довольно сильна, не хватало лошадей, а имеющиеся животные находились большей частью в плачевном состоянии. Главнокомандующий предложил Бессьеру одолжить ему лошадей. Письма Бессьера были обнадеживающими, но до дела так и не доходило. Массена, подгоняемый сроками начала операции у Альмейды, не стал больше ограничиваться письмами своему коллеге, ставка которого находилась в Вальядолиде, и решил послать к нему адъютанта, который должен был объяснить Бессьеру серьезность положения и поторопить с помощью кавалерией, продовольствием, боеприпасами и т. п. Главнокомандующий решил поручить это мне. После серьезного ранения 14 февраля я не был еще в достаточно хорошей форме, чтобы 19 апреля мчаться галопом и подвергаться атакам партизан, множество которых кружило вокруг дорог. В других обстоятельствах я бы сказал об этом маршалу. Но он сердился на меня, а так как я по собственному желанию продолжал службу, даже не взяв нескольких дней отдыха после трудных заданий, то не желал просить никаких поблажек от Массены. Я поехал к Бессьеру, несмотря на все уговоры моих товарищей и брата, которые вызывались меня заменить.

Чтобы выполнить порученное мне задание, я должен был выехать из Саламанки, воспользовавшись почтовыми лошадьми. Моя рана в боку открылась и доставляла мне много страданий. Я доехал до Вальядолида. Ч тобы доказать мне, что он не помнит зла после того спора, который произошел между ним и маршалом Ланном на поле боя у Эсслинга, свидетелем которого я невольно стал, маршал Бессьер принял меня превосходно. В ответ на просьбы, которые Массена поручил мне повторить, он обещал прислать для укрепления Португальской армии несколько полков и три легкие артиллерийские батареи, а также много продовольствия.

Я так торопился вернуться к Массене с этими добрыми вестями, что, отдохнув всего несколько часов, пустился в обратный путь в Саламанку. По дороге в какой-то момент мне показалось, что сейчас на меня нападут партизаны, но, увидев флажки на пиках нашего эскорта, они испугались и поспешили скрыться. Я прибыл к главнокомандующему без других помех. Хотя Массена был удовлетворен результатами моей миссии, он не нашел для меня ни одного доброго слова, чтобы поблагодарить за усердие. Надо признать, что бесконечные проблемы очень испортили его и без того мстительный характер. Теперь он опять был в трудном положении и сильно озадачен.

Война, которую мы вели на Пиренейском полуострове, направлялась из Парижа, поэтому возникали ситуации поистине непонятные. Так, главный штаб приказал Массене от имени императора собрать все войска и идти на помощь Альмейде, а в то же время графу д’Эрлону, командиру 9-го корпуса, относящегося к той же армии, предписал срочно отправиться в Андалузию и присоединиться к маршалу Сульту. Граф д’Эрлон оказался между двух противоположных предписаний и, понимая, что его войскам будет лучше в прекрасных долинах Андалузии, чем в суровых горах Португалии, стал готовиться уйти к Севилье. Его уход лишил бы Массену двух прекрасных пехотных дивизий и сделал бы невозможной помощь Альмейде, как это приказал император, поэтому Массена этому воспротивился. Граф д’Эрлон настаивал, и мы опять оказались, как и прошлой зимой, свидетелями распрей по поводу 9-го корпуса. Под давлением Массены граф д’Эрлон согласился остаться до снятия осады Альмейды. Эти раздоры между главнокомандующим и его подчиненным представляли собой совершенную бессмыслицу и не могли не отразиться на военной дисциплине.

Однако 21-го числа подкрепления, обещанные маршалом Бессьером, в Саламанку так и не пришли. Для взятия Альмейды Массене пришлось рассчитывать только на собственные силы. Он отправился в Сьюдад-Родриго, где 26-го собралась вся его армия. Чтобы прокормить эту массу людей, пришлось использовать запас провизии Родриго, тем самым поставив под вопрос будущее этого важного города.

Мы были в 3 лье от англичан. Они окружали Альмейду, с которой мы не могли иметь сообщения и не знали, какими силами там располагаю!. Было известно, что Веллингтон передислоцировался за Бадахос с большим отрядом из нескольких дивизий. Массена, надеясь, что тот не сможет вернуться раньше чем через восемь-десять дней, хотел воспользо ваться отсутствием этого полководца и части вражеской армии, чтобы осуществить пополнение гарнизона Альмейды. Но Веллингтон, узнав о продвижении французов, быстро повернул назад и 1 мая появился перед нами. Это оказалось большим несчастьем, так как сэр Спенсер, на которого в отсутствие Веллингтона возложили командование англиГг ской армией (что было явно выше его сил), вероятнее всего не осмелился бы взять на себя ответственность и вступить в бой с таким противником, как Массена, и тот смог бы оказать помощь Альмейде.

Французские солдаты, хотя уже несколько дней получали только половинный рацион плохого хлеба и четвертной мяса, стремились в бой, и их радость была огромной, когда утром 2 мая вдали показались немногочисленные колонны маршала Бессьера, которые они приняли за авангард Северной армии. Но с такой помпой обещанное и так долго ожидаемое подкрепление состояло всего из 1500 прекрасно экипированных кавалеристов, 6 артиллерийских орудий и 30 хороших упряжек. Бессьер не прислал ни боеприпасов, ни продовольствия!.. Это было большим разочарованием! Массена первоначально даже растерялся, но при виде Бессьера, который самолично привел такое малочисленное подкрепление, его охватил гнев! Присутствие этого маршала было оскорблением для Массены. Хотя, вернувшись в Испанию, Португальская армия оказалась в провинциях, территориально подчиненных Бессьеру, она считалась независимой, находясь под командованием Массены, и то, что маршал Бессьер дал ему небольшое количество солдат, не означало, что он может хоть как-то контролировать поведение своего коллеги. Массена это понял и сказал нам при его приближении: «Лучше бы он прислал нам еще несколько тысяч человек, чем наблюдать и критиковать то, что я буду делать!» Бессьер был принят очень холодно, что не помешало ему постоянно следовать за Массеной во время этой короткой кампании и высказывать свое мнение. Армия пришла в движение днем 2 мая, а 3 мая начались бои.

Здесь имела место новая серия ошибок, происходящих от недоброжелательного отношения некоторых командующих к Массене, а также от непонимания, которое царило между ними.

Глава ХБ

Сражение при Фуэнтес-де-Онъоро. — Фатальная ошибка. — Удачные действия Массены. — Неудача, вызванная бездействием Бессьера

Мы встретили англо-португальскую армию на границе Испании и Португалии. Она стояла перед крепостью Альмейда и осаждала ее. Войска занимали широкое плато, расположенное между речкой Туронес и той, что течет в глубоком овраге и называется Дос Касас. Левый фланг лорда Веллингтона находился у разрушенного форта Консепсьон, центр — у деревни Аламеда, а правый фланг, поставленный у Фуэнтес-де-Оньоро, продолжался до болота Наве-де-Авель, откуда вытекала река, которую одни называли Дос Касас, а другие Оньоро. Этот водный поток прикрывал его фронт. Французы подошли к этой линии тремя колоннами по дороге от Сьюдад-Родриго. 6-й и 9-й корпуса, объединенные под командованием генерала Луазона, образовывали левый фланг, расположенный напротив Фуэнтес-де-Оньоро. 8-й корпус Жюно и кавалерия Монбрена были в центре у холма Бриба. Генерал Рейнье со 2-м корпусом занял позицию справа, наблюдая за Аламедой и Консепсьоном. Несколько элитных батальонов, гвардейские уланы и несколько батарей составляли резерв под командованием генерала Лепи-ка, известного своим блестящим поведением в сражении при Эйлау.

Едва наши войска заняли назначенные позиции, генерал Луазон, не дожидаясь приказа Массены, чтобы предпринять одновременные действия, обрушился на деревню Оньоро, занятую шотландцами и отборной дивизией армии союзников. Атака была такой сильной и внезапной, что неприятель, хотя и защищенный крепкими домами, вынужден был покинуть свои позиции. Но он укрылся в старой часовне, расположенной на вершине огромных скал, возвышающихся над Оньоро, и выбить его с этой господствующей позиции стало невозможным. Массена приказал войскам занять деревню и все дома. Но этот приказ выполнили плохо. Дивизия Ферея, которой это поручили, увлеклась и, воодушевленная первым успехом, встала перед Оньоро, подставившись под обстрел английских стрелков и пушки, расположившихся вокруг часовни. В довершение несчастья в наших войсках начался беспорядок из-за прискорбного события, которое надо было предвидеть.