Смею надеяться, что, по прочтении, Ваше высочество разрешите мне явиться к Вам для представления устных объяснений и дополнений.

Генерал-адъютант гр. Лорис-Меликов.

11 апреля 1880 г.

Любезный Михаил Тариелович, можете ли Вы заехать ко мне сегодня до 9 ч. вечера переговорить о Вашей записке?

Александр.

12 апреля 1880 г.

Слава Богу! Не могу выразить, как я рад, что государь так милостиво и с таким доверием принял Вашу записку, любезный Михаил Тариелович.

С огромным удовольствием и радостью прочел все пометки государя; теперь смело можно идти вперед и спокойно и настойчиво проводить Вашу программу на счастье дорогой родины и на несчастье г.г. министров, которых, наверно, сильно покоробит эта программа и решение государя, да бог с ними!

Поздравляю от души и дай бог хорошее начало вести постоянно все дальше и дальше и чтобы и впредь государь оказывал Вам то же доверие!

Я Вам очень благодарен за это приятное сообщение; мне государь не говорил ничего про записку, так что я ничего не знал о ее судьбе.

От души Ваш Александр.

16 апреля 1880 г.

По некоторым изменившимся обстоятельствам, имею честь покорнейше просить Ваше высочество повременить объяснением Вашим с государем императором о гр. Толстом8. Причину этой (двухдневной) приостановки доложу лично при первом разрешении явиться к Вашему высочеству.

Генерал-адъютант гр. Аорнс-Меликов.

Гапсаль. 1880 г. 18 июля

Любезный граф Михаил Тариелович, возвращаю Вам оба номера «Ьа поиуеНе геуие», которые Вы мне одолжили перед нашим отъездом в Гапсаль.

Я прочел статьи с большим интересом и могу сказать откровенно, что они сделали на меня самое отвратительное впечатление.

Ясно видно из многих фактов, что все источники идут от в. к. Николая Николаевича, и решительно никто, кроме его и Непокойчицко-го9, не могли знать многого, что напечатано теперь. Есть вещи справедливые, но рядом с этим самая наглая ложь и выдумка, что доказывает тенденциозность этих статей и для чего они были напечатаны.

Если666 Никол<ай> Никол<аевич> не был бы просто глуп, я бы прямо назвал бы его подлецом, потому что все эти статьи не что иное, как явная ложь и великая подлость!

Не понимаю только одного, кто этот мерзавец, который мог предложить Ник<олаю> Ник<олаевичу> подобную статью, или это его собственная инициатива в этом милом деле.

Пожалуйста, сообщите мне все подробности этого дела, которые Вы могли собрать, меня весьма интересует знать, кто эта личность, которая предложила свои подлые услуги.

Слава Богу, у нас все благополучно, и мы продолжаем наслаждаться чудной погодой, морскими купаньями и, главное, тишиной и спокойствием симпатичного Гапсаля!

Пожалуйста, если есть что нового и интересного, напишите мне.

Как была встреча Грейга с Бунге?

К.П. Победоносцев обещал писать, да ничего до сих пор от него не получал, пожалуйста, скажите ему это, когда увидитесь.

До свидания, любезный граф Михаил Тариелович. Жму Вам крепко руку.

Ваш Александр.

31 июля 1880 г,. Царское Село667.

Глубоко признателен Вашему императорскому высочеству за письмо от 19 (5) июля, которым Вам угодно было почтить меня.

Долгом считаю представить при сем копию со всеподданнейшего доклада моего от 26 сего июля10. Сколько могу судить, доклад этот был принят государем императором весьма благосклонно; окончательного решения еще не последовало, и, по всем вероятиям, Его Величество признает нужным переговорить предварительно о возбркденном мною вопросе с гр. Валуевым и ст.-секретарем Маковым. Не скрою от Вашего высочества, что для вящего успеха дела я имел в виду представить доклад лишь по возвращении Вашем из Гапсаля; но некоторые случайные обстоятельства, изложением которых не смею обременять Вас в настоящем письме, побудили меня ускорить представление, дабы вопрос получил окончательное решение до отъезда Государя Императора в Ливадию.

Статья, появившаяся в «Ьа ЫошгеИе геуие» о Русско-турецкой войне, по имеющимся здесь сведениям, написана при посредстве доктора Шершевского, состоящего при великом князе Николае Николаевиче. Явления подобного рода не могут нас радовать рке потому, что, преследуя подпольную печать, проявляющуюся в среде нигилистов и других негодяев, мы сами как будто бы практикуем ремесло это свыше, чем, очевидно, расшатываем дисциплину понятий даже в войсках.

Новый товарищ министра финансов Бунге прибыл дней с 10 тому назад и вступает, по случаю отъезда генерала Грейга на 21/2 месяца, в управление министерством. Я виделся с Бунге уже два раза, говорил с ним о некоторых предметах и вынес убеждение, что человек этот приложит все свои знания и старания, дабы сколько-нибудь облегчить то трудное положение финансовое, в котором мы находимся ныне. На все это, конечно, нужно время, так как для полного финансового оздоровления потребны не месяцы, а целые годы; в данную же минуту назначение Бунге может лишь способствовать восстановлению в обществе поколебленного доверия к нашей финансовой администрации. Что касается Грейга лично, то, при неожиданном для него назначении Бунге, он совершенно подчинился твердо выраженной воле государя и сам, конечно, не станет противодействовать своему новому товарищу; но нельзя не опасаться, чтобы искусившиеся в интригах чиновники, ревниво смотрящие на непрошеного сослуживца-на-чальника, не вредили ему в предстоящей деятельности и не создавали бы ему постоянных затруднений, в борьбе с которыми Бунге вынужден будет терять, лишь понапрасну, дорогое время.