В противоположность Сеид-Али Сснявин не добивался слепого повиновения путем строгих наказаний, а сумел так поставить дело, что и офицеры и команда любили своего начальника,-действовали под влиянием высоких побуждений — чувства чести и долга.

Материальная часть русской эскадры уступала турецкой как по качеству судов, вооружения и снабжения, так и по количеству артиллерии. Зато личный состав, обладая несравненной храбростью, высоким чувством долга, имел еще громадное преимущество — он был натренирован и обучен. Командиры в большинстве случаев командовали кораблями не первый год, офицеры и матросы плавали на своих судах долгое время, благодаря этому корабли в бою могли итти, неся бушприты на гакаборте 17 передних мателотов. Вследствие этого .повреждения исправлялись быстро и не производили замешательства. Кажется не было (примера, чтобы во время боя меняли разбитый марса-реи, продолжая драться на дистанции картечного выстрела, как. то сделал Рожнов на «Селафаиле». В результате большой практики совместного плавания существовала согласованность в действии между кораблями, а люди знали своих начальников и верили им, и Сснявин, давая общие приказания, нс вдавался в частности, зная, что каждый командир, привыкший к его взглядам и сжившийся с ними, сумеет поступить согласно им.

В отношении морального элемента и обучения эскадра Сенявина была в блестящем состоянии.

8 июня адмирал получил сведения о том, что турецкий флот непременно выйдет, так как в Константинополе происходят волнения и французское правительство со своей стороны побуждает турецкое правительство к более решительным ‘Мерам.

Действительно, 11 июня турецкий флот в составе 8 кораблей, 5 фрегатов, 3 -корветов и 2 бригов вышел из Дарданелл и стал на якорь у о. * Мавро. Ветер мешал русской эскадре итти ему навстречу. Между тем 12 июня к турецкой эскадре присоединилось еще 2 корабля и 2 фрегата.

14 нюня, наконец, русская эскадра смогла сняться с якоря и стала лавировать к о. Им-брос. Но турки, тоже вступив под паруса, держались у устья Дарданелл. Видя, что неприятель не высказывает намерения напасть на русских, -и опасаясь, что в случае атаки русского флота он немедленно уйдет обратно в Дарданеллы, тем более, что ветер ему благоприятствовал, Сенявин решил зайти за о. Имброс с запада, обойти его и опуститься к Дарданеллам между о. Имброс и европейским берегом, таким образом оказавшись на ветре у турок, между ними и проливом. Кроме того, он этим открывал Тенедос, который должен был играть роль приманки. 15 июня, когда русская эскадра лавировала при слабом ветре между о. Имброс и Самофракия, турецкий флот спустился кТене-досу и начал обстреливать крепость, в то же время пытаясь,, но безуспешно, высадить десант на северной стороне острова.

•16 нюня бомбардировка возобновилась и неприятель ский десант в составе около 6000 человек под прикрытием огня своих кораблей высадился. 17 июня с рассветом турки, желая использовать отсутствие нашем эскадры и покончить с островом до ее появления, повели атаку с особенной энергией.

Между тем эскадра Сенявина, обойдя Имброс, па ночь с 16 на 17 июня стала на якорь выше Дарданелл. «Ве-иус» и «Шпицберген» остались под парусами для наблюдения за неприятелем. С рассветом 17 июня, убедившись, что неприятельский флот весь у Тенедоса, эскадра Сенявина смялась с якоря и пошла туда. В 8 час. турки увидали русскую эскадру, под всеми парусами спускавшуюся на них. Снявшись тотчас с якоря, неприятельский флот стал удаляться к западу. Перед Сенявииым была дилемма: или продолжать преследование противника и оставить Тенедос без помощи (а между тем Венус», подошедший к Тенедосу, доносил, что крепость не может продержаться и двух суто-к без пополнения! ее запасов) или же спуститься к Тенедосу, снабдить его всем необходимым и дать неприятелю уйти. Сенявин выбрал последнее, так как жертвовать У10 всех имевшихся у него в Средиземном море сил он не мог и рассчитывал, что поспеет еще нагнать турок раньше, чем они вернутся к Дарданеллам. Эскадра стала на якорь и гребные суда со всех кораблей под прикрытием «Венуса» и «Шпицбергена» начали свозить в крепость все нуж ное. •

18 июня утром Тенедос был снабжен всеми припасами. Кроме находившегося там брига «Богоявленск» (пришедшего 10 июня с Корфу), были оставлены в помощь крепости «Венус», «Шпицберген» и два корсара. Гребные суда турок были потоплены и неприятель был лишен возможности усиливать свой десант с анатолийского берега.

Успокоившись за дальнейшую судьбу Тенедоса, Сенявин утром 18 июня с 10 кораблями вступил под паруса. Неприятельский флот в это время успел скрыться. Общее мнение на эскадре было, что он пошел к Метелину, и все ожидали, что Сенявин пойдет туда. Но адмирал рассудил иначе: итти в погоню за неприятельским флотом, не зная точно, куда он ушел, значило рисковать разой-<0 тись с ним и дать ему возможность проскочить обратно в Дарданеллы. Ясно было, что турки избегают боя; .чтобы принудить их принять его, надо было сперва стать между ними и Дарданеллами. К вечеру русская эскадра была у западной оконечности о. Имброс, где и продержалась под малыми парусами всю. ночь.

Если неприятельский флот, высадив десант, намерен был вернуться в Дарданеллы, то теперь русская эскадра преграждала ему путь. Если же с рассветом противника не будет видно, тогда можно было итти искать его, продолжая сохранять свое положение — между ним и Дарданеллами.

19 июня рано утром эскадра начала спускаться к Лемносу.. На .рассвете показался на Ы, у о. Таос, на ветре турецкий обсервационный корабль «Килит-Бахрн», а- вскоре потом открылась под ветром на .XV вся турецкая эскадра около Лемноса.

• Ожидая еще в первых числах июня выхода неприятельского .-флота, .Сенявин отдал следующий приказ:

«Обстоятельства обязывают нас дать решительное сражение, но покуда флагманы неприятельские не будут разбиты сильно, до тех пор ожидать должно сражения весьма упорного, посему сделать нападение следующим образом: по числу неприятельских адмиралов, чтобы каждого атаковать двумя нашими, назначаются корабли: «Рафаил» с «Сильным», «Селафанл» с «Уриилом» и «Мощный» с «Ярославом». По сигналу Л® 3 при французском гюйсе немедленно спускаться сим кораблям на флагманов неприятельских и атаковать их со всевозможной решительностью,' как можно ближе, отнюдь не боясь, чтобы неприятель пожелал зажечь себя. Происшедшее сражение 10 мая показало, чем ближе к нему, тем менее от него вреда, следовательно, если бы кому случилось и свалиться на абордаж, то и тогда можно ожидать вящего успеха. Пришед на картечный выстрел, начинать стрелять. Если неприятель под парусами, то

4 Афонское сражение 41 бить по мачтам, если же на якоре, то по корпусу.'Нападать двум с одной стороны, но не с обоих бортов; если случится дать место другому кораблю, то ни в каком случае не отходить далее картечного выстрела. С кем начато сражение, с тем и кончить или потоплением или покорением неприятельского корабля.

Как по множеству непредвиденных случаев невозможно сделать на каждый положительных наставлений, я не распространю оных более; надеюсь, что каждый сын отечества потщится выполнить долг свой славным образом.