Потери русских составляли: капитан-командор Игнатьев и 26 матросов убитыми, 3 офицера, 1 гардемарин 15

и 50 матросов ранеными. Повреждения кораблей были незначительные — через день все было уже исправлено.

У турок три корабля было выведено из строя, остальные были повреждены. Турецкие потери з людях достигали до 2000 человек. Капудан-паша за неудачные действия удавил своего вице-адмирала и двух командиров.

12 мая прибыл на эскадру Поццо-ди-Борго, присланный из Петербурга для ведения с турками переговоров о мире. Турки истолковали это как признак слабости русских и не только не отвечали на предложения, но даже не принимали посылаемых Поццо-ди-Борго бумаг. Весь май месяц ушел на бесплодные попытки начать с ними мирные переговоры.

Между тем тесная блокада Дарданелл — полное отсутствие подвоза из Малой Азии, Леванта и Египта давали себя знать. В Константинополе ощущался сильный недостаток продовольствия, начались волнения, всплыло старое недовольство реформами, которые пытался ввести султан (преобразование войска на европейский лад), и результатом было свержение с престола янычарами 15 султана Селима III. На престол вступил его брат, Мустафа IV.

Сознавая, что, пока не будет устранен недостаток в съестных припасах, до тех пор всякую -минуту могут вспыхнуть новые волнения, Мустафа, по всем данным, желал решительных действий своего флота. Но ошибочна была поставленная задача — избегая боя с русской эскадрой, овладеть при помощи десанта Тенедосом. Ошибочна потому, что овладение маневренной базой не решало вопроса, ибо, пока русская эскадра не была разбита, она всегда могла вернуть ее обратно или же занять другую базу. В действительности так и вышло: когда русская эскадра подошла к Тенедосу, турецкий десант вынужден был отступить.

Если турецкое командование всячески избегало боя. то командующий русской эскадрой напротив искал неприятельский флот, чтобы в решительном сражении уничтожить его. При этом Сенявин исходил из следующих соображений:

1. Только разбив турецкий флот, он мог быть спокоен за свою маневренную базу — Тенедос.

2. Сенявин допускал возможность нападения турецкого флота на Корфу и перерыва его коммуникационных линий. В письме своем Грейгу от 10 октября 1806 г. он писал: «...Если случится разрыв дружбы нашей, с Порто:* и хотя бы турки вышли на нас... все будет хорошо: турки в Корфу, а Корфу за себя постоит; между тем мы, собравшись все, на них ударим и тогда, что бог даст»16. Решительный бой лишал неприятеля этой возможности.

3. Разбив турецкий флот, можно было продолжать блокаду'Дарданелл с гораздо меньшим напряжением сил: одного корабля у пролива было бы вполне достаточно, чтобы не пропускать судов, остальные же корабли могли спокойно стоять на якоре. До боя же вся эскадра постоянно должна была быть начеку, что сильно утомляло личный состав.

Наконец, бой был необходим, потому что форсировать Дарданеллы Сенявину было категорически запрещено, да и он сам не признавал это возможным. Единственным способом побудить Турцию к миру было, кроме блокады, поражение ее морских сил.

Резюмируя все вышеизложенное, следует сказать, что турки хотели овладеть Тенедосом без боя, что было невозможно, ибо только удачный исход боя решал все — тогда и снятие блокады и овладение Тенедосом явились бы сами собой. Пока же морской победы не было, ни одна из остальных операций не могла удасться и не уда-

лась в действительности. Сенявин, напротив, желал боя и искал его, так как удачный исход сражения обеспечивал ему господство на море, безопасность его баз и коммуникационной линии, более успешное продолжение блокады и, главное, должен был побудить турок к «миру.

АФОНСКОЕ СРАЖЕНИЕ 19 ИЮНЯ 1307 г.

Характеристика противников

Турецкий главнокомандующий, капудан-паша Сеид-Али, был человек безусловно храбрый, но особыми качествами как стратег и тактик, не отличался. Уже в 1791 г. он имел случай познакомиться с русскими, будучи разбит Ушаковым -на Черном море. Но в то время как Се-нявин из предыдущих сражений русского флота с турками вынес представление о их особенностях, не видно, чтобы Сеид-Али из своего столкновения с русскими чему-либо научился, хотя Сенявиным применялся тот же тактический прием, что и Ушаковым, — сосредоточение удара по флагманским неприятельским кораблям. Судя по тому энергичному способу, которым Сеид-Али показывал своим флагманам и капитанам неудовольствие их действиями (Удавление флагмана на шканцах своего корабля), можно.смело сказать, что дисциплина на 'турецком флоте была суровая и поддерживалась она страхом наказаниям то время как на эскадре Сенявина в основе строжайшей дисциплины был не страх, а любовь русских моряков к своему отечеству, их высокая боевая подготовка, их вера в флотоводческое искусство адмирала.

Второй флагман, Бекир-бей, бывший африканский корсар, считался' у турок отважнейшим и искуснейшим адмиралом.

Стойкость и выносливость турок были вне сомнения. Как команда, так и офицеры и командиры продолжали сражаться, имея громадные потери в людях (до 50% и даже более) и сильнейшие повреждения кораблей. Материальная часть их была очень хороша. Большинство кораблей было построено французскими инженерами, корабли имели медную обшивку, отличались прочностью постройки и превосходными мореходными качествами. Пушки были крупного калибра, тоже по преимуществу иностранной выделки. (На взятом в плен «Седель-Бах-ри» вся артиллерия была медная; на русских кораблях большинство пушек были чугунные.) Наконец команда, управлявшая парусами, по преимуществу набиралась из жителей Архипелага природных моряков.
– Но благодаря хроническому отсутствию денег и непониманию морского дела, турецкая эскадра почти не плавала; в мирное время экипажи кораблей находились в неполном составе. Подготовка личного состава турецкого флота вследствие отсутствия практики была весьма низкой. Отрицательное влияние на боеспособность турецкого флота оказало непонимание турками того, что мало иметь хорошую материальную часть, нужно еще научить личный состав «полностью использовать её.'Для воспитания же правильных тактических взглядов командному составу недостаточно было одного страха наказания и личной храбрости главнокомандующего. Вероятно этот страх наказания и был причиной той подмеченной еще Ушаковым и использованной Сенявиным особенности — турки храбро, дрались, шока держались их флагмана. В самом деле: выйдешь из строя раньше флагмана—удавят за трусость, ну, а если сам флагман бежит, тогда щосталь-ные могут делать то же: это будет лишь следование движению адмирала.

Д. Н. Сенявин был способным учеником Ф. Ф. Ушакова и познакомился с турками, сражаясь под его начальством. Те новые правильные взгляды, которыми Ушаков заменял рутинные приемы, господствовавшие во флотах XVIII столетия, были усвоены и развиты им. Сенявин несомненно обладал большим здравым смыслом и как стратег, и как тактик, и как политик. При этом, преследуя ту же цель, он не задумывался применять совершенно различные приемы. Задача как в Дарданелльском, так н в Афонском сражении нм ставилась одинаковая, но тактические приемы действий применены были различные.