Поццо-ди-Борго предписывалось договориться с турками о совместных мерах, направленных к изгнанию французов из Далмации. При этом от турок не требовали

военной помощи. Они должны были только пропустить в Далмацию русские поиска.

При переговорах с Портом посланник должен был также позаботиться о сербах и добиться для них права выбирать себе князя (с последующим утверждением его султаном) 2.

Поццо-ди-Борго прибыл к Тенсдосу 12 мая, через два дня после Дарданелльского сражения и за пять дней до свержения султана Селима III. 13 мая Сенявин послал к капудан-паше пленного турка с извещением о прибытии царского посланника и с просьбой пропустить в этой связи в Константинополь парламентера, который бы договорился о времени и месте мирных переговоров. Несмотря на то, что вслед за первым письмом Сенявин направил капудан-паше второе и третье, ответ был получен только 28 мая. Капудан-паша известил Дмитрия Николаевича о вступлении на престол Мустафы IV и добавил, что новый султан «настолько занят», что к нему может быть направлен только парламентер с личным письмом царя3. В тот же день Сенявин в четвертый раз послал парламентера, снабженного письмами от Буд-берга к великому визирю и от Поццо-ди-Борго к рейс-эфеиди 87.

Сенявин и Поццо-ди-Борго всячески стремились широко разгласить среди турок известие о мирных предложениях России и о готовности ее, несмотря на дарданелльскую победу, освободить Константинополь от тягостен блокады. Таким образом, они рассчитывали возбудить население столицы против продолжения войны и оказать давление па турецкое правительство.

Наоборот, Порта опасалась распространения известий о мирных предложениях России. Письма Будберга и Поццо-ди-Борго были поэтому приняты капудан-пашой со всяческим соблюдением тайны. Русского же парламентера в Константинополь не пропустили, чтобы его появление не взбудоражило население и не вызвало недовольство Себастиани.

В своем письме к рейс-эфенди Поццо-ди-Борго напоминал о помощи, которая была оказана Турции Рос-сиен, когда Бонапарт напал на Египет, и о пользе, кото* рую турки извлекли из союза с Россией. Далее Поццо-дн-Борго указал па неудачи французов в текущей войне с Россией и на лживость французских обещаний помочь Порте войсками и флотом. Турецкое правительство должно знать, продолжал царский посланник, что французская армия в Далмации не превышает 8000 человек, она не имеет обеспеченных морских коммуникаций и находится под постоянной угрозой атаки. Война с Россией, которая навязана была Порте французами,-поставила под угрозу турецкую столицу, а между тем обещанная французами помощь является сплошной фикцией. Если же под видом помощи французы действительно ввели бы свои войска в оттоманские владения, Порта была бы доведена до предела несчастий и погибла бы.

Когда Поццо-ди-Борго писал это письмо, он не знал еще, как повлияет майский переворот в Турции на ее внешнюю политику. А поскольку свергнутые соратники Селима были врагами России, он выражал некоторые надежды на то, что новое правительство будет настроено враждебно по отношению к Франции. В первые дни после переворота такого же мнения придерживался и Себа-стиани. Однако очень скоро выяснилось, что новое правительство Турции не намерено менять курса внешней политики. 2 июня оно вручило Себастианн ноту, в которой было заявлено, что Турция будет продолжать войну с Россией и не заключит отдельного от Франции мира.

Турки лишь попытались использовать мирные предложения России для того, чтобы добиться от Франции новых обещаний не заключать мир без обеспечения турецких интересов. И Себастиаии, который с такой же легкостью и охотой давал обещания, как и его император, поспешил заверить Порту в том, что, отказываясь от мирных переговоров с Россией, она ничем не рискует. «Франция, — заявлял Себастиани, — не заключит никакого договора без того, чтобы не обусловить в нем независимости и целостности Оттоманской империи и не потребовать упразднения всех положений, которые могли бы нанести ущерб свободе Блистательной Порты» 4. Турки удовлетворились этими заверениями французского посла и решили не принимать мирные предложения, сделанные через Поццо-ди-Борго.

Отказавшись от мира с Россией, турки должны были возобновить боевые действия, направленные на снятие блокады Дарданелл. Новое правительство не в силах было справиться с недовольством, вызванным продовольственными трудностями, и, чтобы упрочить свое положение, категорически требовало от Сеид-Али решительных действий. Убежденные в том, что изгнание русских с о. Тенедос имеет решающее значение в борьбе с блокадой, турки вновь стали готовить для этой цели десант.

Одновременно они спешно ремонтировали поврежденные в Дарданелльском сражении корабли, пополняли -флот новыми кораблями и готовили его к выходу с целью обеспечения тенедосского десанта. Турецкий флот, пишет Панафндии, «стоял под самыми крепостями и всякий почти день прибавлялись их корабли».

3 июня Сенявин написал Грейгу, что, по слухам, к Галлиполи прибыло до 40 военных кораблей «разной величины».

Еще до того, как стали заметны военные приготовления противника, русский командующий понял, «что турки, получа несколько кораблей к усилению себя, выдут непременно на нас». К такому заключению Дмитрий Николаевич пришел, исходя из нежелания Порты вступать в мирные переговоры и из учета трудностей, которые должны были все возрастать в связи с продолжением русской блокады 5.

Новый бой русскому флоту предстояло провести з обстановке, усложнившейся со времени предыдущего сражения у Дарданелл. Противник не только успел заменить выбывшие из строя корабли, но и увеличил численный состав своей эскадры. Личный состаз турецкого флота приобрел некоторый опыт в предыдущем сражении, а командиры, терроризированные кровавой расправой, учиненной Сеид-Али над командирами, потерпевшими неудачу, должны были действовать с большим упорством. Подготовка к десанту на Тенедос проводилась более тщательно, чем в начале мая, и в ней принимали активное участие французские офицеры.