– А потом?

– А потом, Шмель, пусть им нормальные врачи занимаются. Если у него лавэ хватило, чтобы сюда туристом пройти, то уж на качественную медпомощь точно останется. Да и вообще, не морочь мне голову – у этого оглоеда обычный порез, если не особенно впадать в гуманизм. Важные мышцы толком и не повреждены, кровопотеря приемлемая. Я ему еще клистир с дохлыми ежиками устрою за раздолбайство и несвоевременную реакцию.

Однако даже спустя четверть часа, в течение которого спешно зашивалась и обрабатывалась рана, вводились препараты и приводился в сносное состояние комбез, состояние раненого не изменилось. Похоже, болевой шок оказался слишком силен. Макарыч лежал, словно мертвый, только редкое дыхание и неровный пульс сообщали нам о том, что жизнь не оставила это тело.

– Блин, угораздило же! – сплюнул я на землю, совершенно забыв о том, что на мне закрытый шлем. Пришлось открывать забрало и приводить его в порядок. – Возьмешь в отряд урода, потом расхлебывай!

– И что?

– Делать нечего, придется его тащить с собою, – невольно на лицо легла такая гримаса, словно полкило лимонов навернул без всякого на то желания. Но вопрос Конопатого был логичен и требовал ответа. – Вещи несет Угрюмый. Туриста – Шмель и Конопатый. Я впереди, веду по маршруту.

Макарыч очнулся уже совсем рядом с деревней, но толком так и не пришел в себя. Что-то мыча сквозь сведенные от боли челюсти и скособочившись от болевых ощущений в ране, он самостоятельно доковылял до точки укрытия. Что ж, надо будет подумать насчет дополнительной дозы обезболивающего, мне это воплощение земных страданий одним видом настроение в ноль сгоняет.

Глава 9

Местом для ночевки я решил выбрать высокий чердак, поднятый на пять метров ввысь. Покоился он на столбах, открытых всем ветрам. Скорее всего это был самый обычный сеновал, возводимый в деревнях и хуторах чуть ли не по всей стране. Впрочем, я мог и ошибаться, поскольку в деревенской жизни не соображал вообще ничего, да особо и не стремился. Да и на кой мне оно, городскому человеку, такое знание?

Забавно… Зачастую находятся люди, которые вываливают на тебя на фиг не нужную информацию. Вот и сейчас произошло точь-в-точь такое событие. Инициатором выступил Угрюмый, за каким-то бесом принявшийся растолковывать остальным, что же это за хреновина такая, странно-сеновальная. Оказалось, что вкапываются четыре высоких столба, поверх возводится крыша, чтобы на сено сверху ничего не лилось, в некоторых случаях под этой крышей делают настил из досок, сооружая самый обычный чердак, на котором летом многие отдыхают.

Именно в таком «строении» мы и оказались. Несмотря на то количество лет, что оно простояло под открытым небом, древесина осталась прочной, не имея ни кусочка гнилой поверхности. Только почернела от времени, ну да это чепуха, роли не играющая.

На чердак забрались по приставной лестнице, валяющейся рядом. В отличие от сеновала, она была изрядно попорчена и скрипела каждой ступенькой под нашими сапогами. С грехом пополам, ожидая каждую минуту, что ненадежное средство рассыплется под нами, мы залезли наверх и затащили за собой лесенку. Это на случай того, чтобы к нам на огонек не заглянули ненужные гости. А ненужные тут… чуть более чем все.

Оказавшись в относительной безопасности, я решил оглядеться по сторонам, оценить, так сказать, нашу временную лежку. Чердак был неплох. Частая обрешетка, обитая толстым кровельным железом, не чета современным суррогатам, не имела ни единой дырочки. То же самое было с полом и со стенами. Маскировка неплохая, заметить нас тут будет сложно. Однако же нет преимуществ без недостатков. Минус здесь был в том, что дощатые стены не могли спасти от пуль, которые с легкостью прошьют их.

Ладно, будем надеяться, что никому в голову не взбредет пострелять по этому укрытию, тем более что и желающих побывать в этом местечке не так уж и много. Все из-за того, что слухи о нем ходят самые невероятные. Людей-то здесь давно нет, всех эвакуировали еще с того времени, когда объявили угрозу мутагенного заражения. А вот слухи… они пошли чуть позже, с момента появления в этих местах первых искателей.

– Умник, а что это за место? – проявил любопытство малость оклемавшийся Макарыч.

Блин, не вовремя он с этими вопросами, как бы парни не засуетились от полученной информации. Вот только отвечать придется, вон как у всех лица вытянулись в предвкушении ответа. Предвкушайте, как услышите, так сразу погрустнеете.

– Место как место, – пожал я плечами, укладывая себе под голову рюкзак и устраиваясь поудобнее. – Это поселение еще называют мерцающим.

При этих словах, как и ожидалось, молодежь переглянулась, подтащив поближе автоматы, которые они положили на пол, как только почувствовали себя в некоторой безопасности.

– Мерцающее? А что это значит? – удивленно выпучил глаза Макарыч, с недоумением смотря на действия парней, но немного успокоенный моим равнодушным видом. – Почему мерцающее?

– Понимаешь, турист, иногда тут происходят странные явления, которые полностью изменяют весь внешний вид. То дома принимают вид только что покинутых жителями, даже шторы и паласы на своих местах, а печи теплые. То люди совершенно штатского вида копаются на огородах, словно не один год живут на этом месте. Вот так и меняется – от запустения к обжитому на вид. Потому и мерцающее, что разные пейзажи появляются, словно калейдоскоп странных для этого места картинок демонстрируя.