– Солдаты, твою мать, – разозлился я, вынужденно нарушив собственную рекомендацию не разговаривать с этими непонятными созданиями в человеческом облике. – Выполняем специальное задание правительства, а ты нам мешаешь. Давай отсюда, двигай по своим делам и больше не мешайся.

Услышав мой голос, мужик громко сглотнул и быстро закивал головою. У меня возникло чувство, что еще немного, и она у него отвалится напрочь. Вот только дождаться этого не смог – выразив свое молчаливое согласие и желание полностью выполнять мои приказы, бородач шустро заскользил вниз по лестнице, через пару секунд оказавшись на земле.

Лестницу он так и забыл приставленной к краю люка, но меня это мало трогало. Вновь потянулись томительные минуты ожидания. Я уже почти собрался последовать совету Угрюмого и покинуть деревню, когда события стали развиваться по новому сценарию. Вдалеке послышался тихий рокот нескольких мощных двигателей, понемногу приближающийся к поселку. Уже через пять минут на улице стояли пять армейских «Уралов», из которых стали выпрыгивать солдаты, одетые в советскую форму. Ну ни себе же хрена! На миг у меня промелькнуло, что бородатый прощелыга сдал нас по телефону, но потом я отогнал эту мысль – никаких проводов, кроме электрических, я не наблюдал, а сотовых в то время еще не было.

Старший офицер, в кителе, в начищенных до блеска сапогах и с большой кобурой на поясе, зашел в самое большое здание, где пробыл несколько минут. Через некоторое время он вернулся уже в сопровождении пузатого мужичка с бегающими глазками. О чем они говорили, я не расслышал, но к машинам стал стекаться народ.

Послышались громкие крики, часть мужиков и баб пошли прочь по своим домам, часть осталась рядом с техникой. Было очевидно, что местным явно не хочется выполнять приказы, но особого выбора у них как-то и не наблюдается.

– О чем это они там балакают? – придвинулся ко мне Макарыч. – Вроде о какой-то эвакуации. Еще и тот хмырь бородатый о ней же поговаривал.

– А кто их знает, – я и сам ничего толком не понимал, – может, тут военный объект собираются строить или плотину возводить, вот и расселяют. Нам до их иллюзорной жизни дела нет, еще немного посидим, все и рассосется.

– Может, и так, а может, еще что-нибудь, – отозвался задумчиво клятый турист, мое наказание на все время этого рейда. – Интересно, какой сейчас год и число?

– А это уж исключительно их, но никак не наше дело. Никогда, ребятки, не хватайте на себя лишние проблемы, особенно чужие, что…

Не успел я закончить мысль, как под нами раздались громкие голоса, в одном из которых я опознал недавнего бородача. Ну твою же мать! Может, и правда надо было если и не пристрелить, то дать по башке, чтоб не жужжал, да и в бесчувственном состоянии в сено прикопать. Полежал бы себе тихо, никого своими дурными воплями не беспокоя. Однозначно он военным слил информацию, тут и гадать не приходится.

– Я уже вашим солдатам сказал, что никуда не собираюсь отсель уходить, – бухтел мужик, идя на полшага позади офицера. – Это моя землица, где я еще смогу свой дом возвести и огород засеять?

Офицер только отмахивался от его слов. Я понимал служивого, бородач явно всех умудрялся доставать чуть ли не с первых секунд знакомства. Вот только информацию даже от такого источника вояка мимо ушей не пропустил, и сейчас, подойдя к сеновалу, он задрал голову и изучающе уставился на строение.

– В этом месте вы видели нескольких бойцов, – спросил он мужика и, дождавшись его утвердительного кивка, громко прокричал: – Всем находящимся на чердаке приказываю немедленно спуститься! Иначе буду стрелять!

В подтверждение своих слов он достал из кобуры на правом боку большой «ТТ». Что-то вроде этого я и предполагал. При таких размерах, в кобуре не мог находиться ни «коровин», ни «макаров». А «ТТ» еще долго оставался на вооружении офицеров дальних гарнизонов.

Не услышав в ответ ни единого словечка, офицер передернул затвор и навел пистолет на крышу:

– В последний раз приказываю спуститься, иначе открою огонь.

Мы переглянулись между собою, на всякий случай взяв на мушку офицера, но молча проигнорировали чужие указания. В ответ грянул выстрел. Пуля пробила самый край крыши, оставив крохотное отверстие в полу и обрешетке у самого начала навеса. Посмотрев на края пулевой пробоины, я решил не рисковать.

– Спокойно, служивый, мы спускаемся, – крикнул я тому и молча кивнул на лестницу. Спустившись вниз и представ перед ошарашенным офицером, я сразу пошел в наступление.

– Что за дела такие, почему открыли стрельбу, товарищ капитан? – я сразу же стал давить голосом своего оппонента, не давая тому опомниться и обратить внимание на ну очень большие странности нашего снаряжения. – А если бы ранили или убили кого?

Тот тупо хлопал глазами и ничего не отвечал. Еще бы, появление пятерых вооруженных до зубов людей мало кого оставит в состоянии равновесия. Плюс наша амуниция, необычность которой капитан мог осознать с минуты на минуту, что могло привести к нежелательным последствиям. Поэтому я аккуратно забрал из ладони ошарашенного офицера пистолет и засунул его в разгрузку. Вот так, теперь и вовсе замечательно. Сомневаюсь я, что у него второй ствол в кармане или в сапоге припрятан. Это ж не спецура, а обычный строевик. Сразу видно. Ухватки, они с ходу различаются, тут не ошибешься. А сейчас, без оружия, он и глупостей не натворит, и более податлив к психологическому давлению будет. Давить же я собирался, без этого все могло свестись к той самой перестрелке с непонятным результатом и еще более туманными последствиями.