— Знаешь, если хочешь, я могу устроить, чтобы пара таких фоток попали в эфир, — сказала Джейн, которая в тот момент занимала пост директора утренней школьной телепередачи. Я прифигела от ее поддержки. Джейн — милая девочка, но мы никогда особо не дружили.

— Я даже не знаю, о чем вы говорите, — сказал Джеймс. — По-моему, Эшли просто споткнулась и ударилась о стол.

Если поддержка Джейн была неожиданной, слова Джеймса повергли в шок. Он старался как можно реже говорить, особенно когда это не требовалось.

— Ладно, — выплюнула Эшли в мою сторону, почти в буквальном смысле. Мне пришлось вытирать лицо от брызг. — Ты и твои друзья-неудачники на этот раз победили, но я клянусь, ты заплатишь, Харпер Донован. И когда этот момент настанет, ты пожалеешь, что я просто не разбила твою страшную рожу.

Зевок стал подходящим ответом, хоть я его и не планировала.

Как всегда, местный климат не отличался постоянством. После обеда температура поднялась до +5, и иней на дорогах превратился в маленькие ручейки, а красивый снежный пейзаж — в грязную мешанину. Как только мисс Райдер помылась и опрокинула две большие кружки кофе, мы отправились домой.

В поездке у меня открылось второе дыхание, и я завела длинную дискуссию с Джейн о наших любимых певцах. Было приятно поговорить с кем-то, кто лучше знал творчество Дэмьена Райса32 и Регины Спектор33, чем песни Леди Гаги. Я просто растаяла, когда она показала мне салфетку, на которой Райан Адамс34 написал «Для Поттси — попробуй тако. С любовью, Райан», когда она встретила его в мексиканском ресторане в Атланте.

Когда мы доехали до школы, Талли предложила подбросить меня до дома. Слепящее солнце вызвало в ее машине маленький парниковый эффект. Это тепло вместе с успокаивающим гулом шин создавали эффект колыбельной. Я уже почти заснула, когда Талли остановилась перед моим домом.

— Прости, что обиделась на тебя утром, — сказала она. — Я только хотела помочь. Ты знаешь, что можешь поговорить со мной о чем угодно.

— Конечно.

Я могла рассказать ей что угодно. Но не это. Я не могла рассказать ей о бездомном и о том, что он собирался со мной сделать. Не могла рассказать о том, как запаниковала и практически позволила этому случиться. Не могла сказать, насколько испуганной и униженной себя чувствовала. И, конечно же, не могла рассказать про Алекса.

Талли наклонилась, чтобы обнять меня. Я положила голову ей на плечо, принимая теплоту и комфорт. Когда она отпустила меня, в ее глазах стояли слезы.

— Ты точно в порядке?

Я кивнула и не смогла выдавить из себя ни слова.

Я должна была спросить ее, не хочет ли она зайти. Должна была поблагодарить ее за то, что подвезла, но я не хотела, чтобы этот океан слез затопил все.

Я сразу залезла на кровать, даже не снимая грязную одежду. Несмотря на прилагаемые усилия, слезы все-таки вырвались наружу, вместе с судорогами и хныканьем.

Потребовалось много времени, чтобы заснуть. Во сне я ожидала увидеть ужасные происшествия в снегу и четвероногих чудовищ, преследующих добычу. Вместо этого мне снился мальчик с ямочками на щеках.

ГЛАВА 8

Я не часто вижу сны. Обычно если я сплю, то просто сплю. Когда закрываю глаза, мой мозг не превращается в волшебный кинотеатр, а даже если мне что-то снится, то не запоминаю деталей.

Этот сон был другим. Я запомнила все. Помню, как воздух пах пыльцой и пылью. Помню зелень свежих листьев, желтое поле из одуванчиков и сине-зеленую мутную поверхность озера. Помню, как ветер щекотал мне шею. Я помню, как выглядел он, прислонившийся к трухлявой коре старого дуба, скрестивший руки на груди и наклонивший голову, так что челка закрыла правый глаз.

Озеро было не очень широким, и я была уверена что с того берега на меня смотрит Алекс. Я неуклюже помахала рукой.

— Привет, — сказала я и почувствовала себя полной дурочкой.

Алекс оглянулся, будто подумал, что кто-то окликнул его сзади. Поняв, что рядом с ним никого нет, он снова посмотрел на меня и что-то сказал. Я видела, как двигаются его губы, но слов разобрать не смогла.

— Я тебя не слышу! — крикнула я.

И вновь он что-то произнес, но я ничего не услышала.

— Алекс! — крикнула я, так громко, как только смогла.

Он качал головой и продолжал мне что-то говорить. Я понимала, что он кричал, но все, что я слышала лишь плеск воды у берега и шелест листьев.

Не знаю, как долго мы там стояли, пытаясь докричаться друг до друга, но я охрипла, что меня взволновало, так как я рассчитывала, что во сне буду неуязвимой.

Наконец Алексу это надоело, и он решил попробовать другой подход. Я увидела, как он срывает с себя футболку, ботинки и носки. Он на секунду задумался, глядя на пояс джинсов, и, к своему ужасу, я почувствовала разочарование, когда он решил их не снимать.