Начинаем, наконец, осознавать, что с этими участкам-i леса что-то произошло. Исчезли утомляющие колючки, пыль и увядшая листва. Прошедшие два тропических ливня смыли все в реку. Вода склеила пыль на дороге, солнце, вероятно напоследок, прежде чем уйти на долгие месяцы, вернуло ей вязкую плотность. Еще не совсем поздно. За границей уж пусть льет с утра до утра: на гравийной дороге он не будет помехой. И, судя по карте, мосты над реками там есть.

За холмом показалось деревянное строение. Асьенда Санта-Роса. Уже издали видно, как «татра», будто приветствуя нас, сверкает своей серебристой краской. Ах, как сразу стало веселее на свете!

Часовой у машины, встав по стойке «смирно», докладывает. Все в порядке, только сын хозяйки добивался разрешения вымыть машину. И получил его.

Капитан с явной неохотой распоряжается провести последит»! осмотр багажа и через несколько минут заканчивает его.

— Yon know, gentlemen, — говорит он, смущенно ковыряясь в погасшей трубке, — я должен вам сказать кое-что. Это мое личное, совершенно личное дело.

С недоверием ожидаем, какой еще сюрприз будет преподнесен нам в ту минуту, когда по всем предположениям мы уже могли бы показать этим мундирам спину. Капитан призадумался и потом заговорил, как бы сам с собой:

— Вся эта история с вами прошла у меня на глазах. Я старый человек: повидал свет и немало людей на нем и… словом, не понравилось мне это. Я был вынужден действовать согласно приказаниям, вы сами понимаете. А те не имеют обыкновения извиняться. Поэтому… поэтому я бы хотел извиниться перед вами хоть за себя.

И капитан протянул руку.

— Желаю вам счастливого пути! Good luck!

Вслед за начальником один за другим подходят стражники. Такие же пожелания, такие же сердечные рукопожатия.

А вскоре красный «джип» скрылся за холмом.

На веранде старой асьенды нас встречает ее владелица и хозяйка. С сеньорой Мартой де Гальегос мы уже однажды познакомились, когда, смертельно усталые, ввалились сюда глубокой ночью. Но в тот раз майор не оставил нам ни минутки времени, чтобы поблагодарить ее.

Мы боялись этой встречи, но с первых же мгновений все наши страхи рассеялись. Поставив перед нами стаканы лимонада с кусочками льда, хозяйка разложила на столике целую кипу газет с аккуратно вырезанными заметками. Чего только не скопилось вокруг нас!

Первые сообщения об аресте, первые вымышленные подозрения в убийстве и ограблении храма в Картаго до глубины души возмутили нас еще там, в подземелье. Мы тогда и не предполагали, что уже следующий номер газеты опроверг все эти клеветнические измышления.

— Этого не удалось сохранить в тайне, — дополняет информацию сеньора Марта. — Слишком много влиятельных людей в Сан-Хосе знали вас так, что просто не допускали подобной нелепицы. Поднялось немалое возмущение. Мой парень в те дни целыми часами просиживал наверху — у него там, на чердаке, есть любительская рация, я вам даже не сказала об этом.

Странное чувство охватило нас, когда смысл этих девяти трудных дней стал вдруг выкристаллизовываться на наших глазах совершенно с другого конца. Какой-то редактор, любитель сенсаций, выболтал то, что должно было остаться скрытым не только от костариканской общественности, но и прежде всего от нас. Наивно мечтая о газетном буме, он откровенно написал, что обвинение против нас — это лишь дымовая завеса. И что мы были арестованы по прямому приказу из Вашингтона. Позже шеф-редактор сообразил, что этим доказывается унизительная послушность костариканских властей.

— Тот редактор, бедняга, моментально вылетел, — добавляет хозяйка то, чего в газетах уже нет. — Была уволена целая группа ведущих лиц тайной полиции, почти все, на кого пало подозрение, что не держали язык за зубами. Но оставим это, — заключает она, — выкиньте все из головы и лучше посмотрите на себя: тюрьма вас иссушила. В таком виде мы вас в Никарагуа не пустим. Приглашаю погостить у нас и от имени мужа — он вернется сегодня днем. Недель-ку-другую побудете тут с нами, а после дождей отправитесь дальше…

От Либерии до Сайта-Росы сорок километров. Но как же непреодолимо расстояние, отделяющее в Коста-Рике военные мундиры от простых людей!

Через сутки на столе лежала пачка запечатанных конвертов и текстов телеграмм. Домой, в Каракас, в Мексику.

А потом на старой веранде долго-долго виднелись издали две машущие руки. В одной из них развевался белый платок…

Для этих пятидесяти километров от асьенды Санта-Роса до границы день был слишком короток. Быстро наступившие сумерки прервали его в каких-нибудь четырех километрах от цели. Туда можно было бы дойти пешком за часок. Но за сколько времени доберется туда наш перегруженный ветеран на четырех колесах?