В 1855 году железная дорога вступила в строй.

Калифорнию продолжала трясти золотая лихорадка. Железнодорожные тарифы повышались, доходя до астрономических цифр.

За неполных десять лет прибыли покрыли расходы по строительству, и компания начала ежегодно выплачивать двадцать четыре процента дивидендов.

Теперь зазвенел золотом и вопрос о Панамском канале.

В 1879 году в Париже собрались 136 виднейших геологов, инженеров и предпринимателей. В центре внимания был Фердинанд Лессепс, увенчанный недавней славой Суэцкого канала. Конгресс вызвал к жизни «Всеобщую компанию по строительству межокеанского канала», которая вскоре высосала из Франции сумму по тем временам фантастическую: четверть миллиарда долларов.

Легкомысленное руководство компании вскоре забыло

о том, что оно распоряжается также имуществом, доверием и надеждами мелких вкладчиков, внявших призыву подписываться на заем. Высокой платой оно заманило в Панаму тысячи людей всех цветов кожи и всех наречий. И приступило к строительству канала без окончательных планов и расчетов, без знания геологических и климатических условий, без чувства ответственности.

Казалось, неудачи стали преследовать французов с самого начала. В присутствии панамского епископа инженеры должны были с превеликой помпой произвести взрыв первого, открывающего подкопа. Из огромного количества динамита не взорвалось ни грамма. Весь мир настроился было на грандиозно подготовленную церемонию, а увидел лишь фарс, отдающий трагедией.

И еще целых девять лет после той бесславной минуты на строительстве умирали от истощения, малярии, тифа и желтой лихорадки тысячи рабочих.

А потом разразилась трагедия, потрясшая Францию и совесть мира. Во Франции разыгрался скандал, которого не знали века. Волна арестов прокатилась даже по парламенту, захватив высших правительственных деятелей. Судебные процессы следовали один за другим. Проваливались целые политические группировки. Свыше двухсот депутатов были изобличены но взяточничестве. Многие известные лица избежали наказания, лишь покончив жизнь самоубийством.

Франция тысячекратно прокляла слова «Панама — и «канал».

За одну ночь национальным герой был развенчан. Фердинанд Лсссепс пошел в тюрьму.

Однако немногие в то время понимали, что одной из главных причин, если вообще не самой существенной, была беспомощность медицинских работников в борьбе с панамской природой. Люди здесь мерли как мухи, и никто не мог им помочь. Вероятно, Лессепсу посчастливилось бы больше, если бы он начал свое дело на несколько лет позже, когда в мире уже знали носителя губительной! малярии — комара анофелеса.

Франция предприняла еще одну иллюзорную попытку спасти то, что было вложено ею в предприятие, но только немножко отдалила окончательную катастрофу. После этого в мире не осталось силы, которая бы сумела привлечь французов к новой попытке. Французская компания остановила в Панаме все работы и погребла надежды пароходных компаний и французских держателей акций.

Характерно, что только война оживила строительство канала.

В начале 1898 года западное полушарие взволновали вести о революционном движении кубинских патриотов против испанского владычества.

Соединенные Штаты поспешили защитить интересы американских граждан и послали на Кубу броненосец «Мэн». В феврале на рейде Гаваны он взорвался. Соединенные Штаты ответили объявлением войны Испании.

Ведущие газеты всего мира неотступно следили тогда за вторым американским кораблем — «Орегоном», который пустился в состязание со временем. Этот корабль на скорую руку был послан на Кубу из Тихого океана. Семьдесят один

день длилось его плавание вокруг Южной Америки, было пройдено тринадцать тысяч четыреста морских миль. Панамский канал сократил бы путь более чем на восемь тысяч миль и ускорил бы акт вмешательства, который мог стать решающим.

Состязание «Орегона» со временем взбудоражило всю американскую общественность; в эти семьдесят один день вершилась судьба Панамы. Сенат энергично высказался за скорейшую постройку канала. Несмотря на то, что французы уже проделали в Панаме часть работы, мнение специалистов склонялось в пользу плана прорыть перешеек Центральной Америки в совершенно ином месте, ближе к Соединенным Штатам. Этим избранным государством должно было стать Никарагуа.

Но Французская компания по строительству Панамского канала предприняла еще один шаг, на этот раз последний. Если бы дело дошло до осуществления никарагуанского проекта, то остатки ее состояния в Панаме потеряли бы и ту мнимую ценность, которую они еще имели. И тут появился со спасительном идеей Бюно-Варилья, старавшийся продать Соединенным Штатам ликвидационный баланс компании.

В то время почтовые власти Никарагуа выпустили множество односентавовых марок, на которых был изображен вулкан Консепсьон, возвышающийся посреди озера Никарагуа. И хотя этот вулкан давно потух, автор рисунка украсил его султаном дыма. Бюно-Варилья скупил все не распроданные еще марки этой серии и… разослал их членам американского сената. Хитрость принесла свои плоды. Появилось доказательство того, что запроектированному каналу угрожает вулканическая деятельность. Большинством в четыре голоса сенат решил строить канал в Панаме.