В тридцатых годах семья Неру покупала у Абхая лекарства в «Праяг фармаси». Теперь Абхай обращался к Пандиту Неру как к старому другу из Аллахабада, с той же просьбой, с которой в свое время обращался к Махатме Ганди, — он просил Неру оставить политическую карьеру «...и, как подобает известному в мире человеку, посвятить остаток своей жизни деятельности в этом организованном духовном движении, чтобы осуществить подлинное объединение западной материальной науки с индийским путем духовного осознания». Так же, как и Ганди, Неру оставил его письмо без ответа.

В Бомбее жил один землевладелец, господин Харбанслал, старый знакомый Абхая. Когда-то он пообещал Абхаю, что, если тому понадобится жилье, он ему поможет. Летом 1958 года Абхай решил навестить этого человека, но узнал, что тот уехал на Запад. А когда Абхай услышал, что своей поездкой господин Харбанслал, помимо коммерческих, преследовал и культурно-миссионерские цели, его воображение ухватилось за образ индийца, выполняющего культурную миссию на Западе. В письме господину Харбанслалу Абхай попросил его предоставить ему жилье, а также рассказал о своей культурной миссии. Абхай знал, что на Западе многие с уважением относятся к индийской культуре. Он слышал от одного своего духовного брата, немца по происхождению, что, хотя индийцы, приезжая на Запад (особенно в Германию), всегда встречали радушный прием, люди иногда проверяли, насколько хорошо они знают свою культуру. И поэтому Абхай советовал господину Харбанслалу учить людей во время путешествий истинным постулатам индийской культуры.

Но, конечно, Абхай все-таки предпочел бы поехать сам.

Он не забыл напомнить господину Харбанслалу о его обещании предоставить ему квартиру: «Я влачу свои дни в Бомбее и в отсутствие подходящего жилья испытываю страшные неудобства». Однако письмо так и не дошло до путешествующего господина Харбанслала.

Желая как можно скорее отправиться на Запад, Абхай навестил в Бомбее одного из духовных братьев, Крипасиндху, и попросил его о помощи.

Крипасиндху: Он пришел ко мне и попросил помочь ему отправиться в Америку. Он вручил мне несколько номеров «Бэк ту Годхед», которые, как он сказал, я могу показывать людям с просьбой помочь ему. Я попытался кое-что сделать. Я представил Абхая Бабу одному человеку, крупному промышленнику, Хемраджу Кханделвале. Сам я тоже пошел туда. Мы сели втроем, и я рассказал этому человеку о том, что Абхай хочет отправиться на Запад и что он хороший преданный, что он писатель и очень много делает. Но тот почему-то так и не помог.

Крипасиндху рассказал Абхаю, что в Бомбее Гаудия-матху иногда помогает богатая и благочестивая госпожа Сумати Морарджи, директор судоходной компании «Синдия». Абхай попытался с ней встретиться, но у него ничего не получилось. Однако ему удалось переговорить с одним из представителей госпожи Морарджи, менеджером компании «Синдия», который выслушал его и, к удивлению Абхая, проявил великодушие. Считая Абхая настоящим садху, агент «Синдии» предложил ему пятидесятипроцентную скидку на рейс из Индии в Соединенные Штаты. Он даже зафиксировал свое предложение в письменном виде. Абхай сразу же начал оформлять паспорт и визу. Но даже половины суммы стоимости проезда собрать не удалось.

Начиная с 1956 года, когда он перебрался в Дели, его положение всегда оставалось очень тяжелым. У него не было постоянного жилья. И сейчас, думая о том, что за последние два года странствий за пределами Вриндавана его положение не улучшилось, он пришел к выводу, что, возможно, Кришна не хочет, чтобы он шел этим путем. Но был во всем этом один плюс: в его сердце теперь появилась решимость отправиться на Запад, чтобы проповедовать. Там его, несомненно, ждет успех.

Один, без денег, Абхай вернулся во Вриндаван. Ему было уже шестьдесят два года, но он и не думал удаляться от дел. Он был как никогда отрешен и погружен в себя. Ему хотелось писать статьи и книги. А поскольку его здесь почти никто не знал, он был всецело предоставлен сам себе.

Живя во Вриндаване, он наслаждался глубоким покоем. Из окна своей комнаты он мог беспрепятственно созерцать в одиночестве спокойное течение священной Ямуны. Окрестности Кеши-гхата были тихим местом — только перед рассветом до него доносились голоса немногочисленных преданных, совершающих омовение и повторяющих мантры. В полнолуние река казалась мягко сияющим драгоценным камнем. Поутру неясным красным пятном поднималось солнце, как тлеющий костер, прожигающий мутную стену тумана и в конце концов взрывающийся, своим светом расчищая небо. А в знойный полдень, когда в комнате царила прохлада, Абхай любовался из окна ярким полуденным солнцем и его трепещущим отражением на серебряной глади спокойной реки. Прямо с порога комнаты он видел на много километров сотни тесно прижавшихся друг к другу храмов приветливого Вриндавана. Постоянные храмовые киртаны под звон колоколов и звучавшие во многих домах и на улицах простые песни, посвященные Господу Кришне, наполняли воздух преданностью.

На веранде Абхай мог повторять джапу, и ему никто не мешал. Он наслаждался простой, почти беззаботной жизнью с минимальными потребностями — несколько часов сна ночью, немного прасада в полдень и простая одежда. Не нужно было никому льстить, никого содержать, ни за кого отвечать. Его мысли были свободны и сосредоточены на служении духовному учителю. Он воспринимал свое теперешнее положение как подготовку к некоему важному делу, ожидающему его впереди. Несмотря на преклонный возраст, Абхай чувствовал, что еще даже и не начинал главное дело своей жизни. Но он твердо верил. Он ясно рисовал в своем воображении всемирную организацию вайшнавов. И это была не просто мечта, хотя пока он не представлял себе, как именно это станет реальностью. Но он знал свои обязанности. Сейчас Абхай будет просто продолжать работу над книгами и статьями, излагая в них свои мысли и мысли духовных учителей, его предшественников. Но при первой же возможности он отправится на Запад. Он пришел к выводу, что люди Запада не удовлетворены жизнью, комфортной в материальном отношении, но лишенной духовного знания, и они будут более восприимчивы к посланию Абсолютной Истины, чем индийцы, его сограждане. Он знал, что должен туда ехать. И поедет — если на то будет воля Кришны.