Затем мы начали первое действие, бхаджан, но я слышал дрожь в голосах преданных. Я заметил, что в отличие от бхаджанов других фестивалей, во время которых их глаза были безмятежно закрыты, сейчас все держали глаза широко раскрытыми, глядя на публику.

После бхаджана вышла Кели Чанчала даси с показом Орисского танца. Когда она начала танцевать, я воспользовался возможностью выскользнуть через заднюю дверь и посмотреть на ситуацию снаружи.

Я был не удивлён, увидев множество молодых парней, пререкавшихся с охраной. Хотя охрана превосходила их числом (и размерами), молодёжь это не сильно заботило, и они были полны решимости прервать наш фестиваль. Один из охранников показал мне жестом, чтобы я возвращался в зал. Медленно отступая назад, я наблюдал как несколько парней силой попытались пробиться к входу.

В этот момент вышел Доминик. Один из парней бандитского вида, возможно, их лидер, узнал его с предыдущей встречи на улице. Он вытащил из кармана приглашение. "Я имею право пройти и требую пропустить меня", - сказал он.

"Ни за что", - ответил Доминик, и, указав на парня, попросил охранника выставить его. Парни немного посовещались между собой и ушли, очевидно, лелея в уме другой план. Уходя, один из них остановился перед Домиником, который бесстрашно стоял там. Парень рубанул ладонью поперёк собственного горла в угрожающем жесте.

"Мы знаем, кто вы такие", - сказал он, - "и мы достанем вас. Скоро мы вернёмся, и ничто нас не остановит".

Тут позади меня появился Нароттама и сказал, что мне срочно нужно возвращаться - подошло время моей лекции.

"Моей лекции?" - подумал я.
– "Как я могу давать лекцию в таком умонастроении?"

Когда я вошёл в зал, директор зала обратился к Доминику и сказал, что должен открыть все входы: "Правила таковы, что они должны быть открыты всё время. Я больше не могу держать их закрытыми. Здесь слишком много народа".

Тот факт, что теперь открыты все двери, заставил меня нервничать. Я видел, как хулиганы силой пытались прорваться в двери, даже в присутствии охраны.

В целях предосторожности, я остановился у раздевалки по пути к сцене, вынул из сумки свой газовый баллончик и осторожно положил в карман курты. Я схватил деревянное топорище и спрятал под куртой. И одел кроссовки.

Поднявшись на сцену, я сел в приготовленное сиденье. Устроившись в нём, я подумал: "Интересно, восседал ли кто-нибудь из духовных учителей прошлого на священной асане, увешанный оружием, готовый к бою?"

Пока мы с переводчиком настраивали микрофоны, я увидел, что охранник занял свою позицию поблизости от сцены, буквально в двух метрах от меня. Когда он сел, его глаза начали сканировать толпу и три открытые двери.

Несмотря на все предпринятые меры предосторожности, я знал, что только Господь может защитить нас от неминуемой опасности. Я закрыл глаза, и, соединив руки, медленно произнёс молитву, как делаю это обычно перед каждой лекцией. Но на этот раз, вместо того, чтобы взывать к милости ачарьев, я молил о милости Господа Нрисимхадева. дургешв атавй-аджи-мукхадишу прабхух пайан нрсимхо 'сура-йутхапатих вимунчато йасйа махатта-хасам дишо винедур нйапатамс ча гарбхах

"Пусть Господь Нрисимха, явившийся как враг Хираньякашипу, защитит нас со всех сторон. Его громогласный хохот разносится во всех направлениях и становится причиной выкидышей у беременных жён асуров. Пусть же Господь милостиво защитит нас во всех опасных местах, таких как леса и поля сражений",

[Шримад Бхагаватам 6.8.14]

Затем я молча помолил Шрилу Прабхупаду дать мне возможность сосредоточиться на лекции, чтобы пришедшие люди смогли понять философию так же, как и те, кто приходил на наши предыдущие фестивали.

Когда я начал лекцию, аудитория в 150 человек почтительно слушала. Я объяснил, что важность человеческой формы жизни заключается в возможности понять духовное знание. Я медленно подводил тему к разъяснению, что мы не являемся телами, и что душа переселяется в следующее тело после смерти. Но, вспомнив угрозу того разгневанного парня вернуться с подмогой, я стал терять нить повествования. В какой-то момент моё внимание вместо лекции обратилось на открытые двери, и только ценой больших усилий мне удалось вернуть ум назад и продолжать говорить.

Несколько раз, пока переводчик повторял сказанное мной, мне приходилось возвращать ум к лекции. "Сосредоточься", -говорил я себе, -"это, возможно, единственный шанс для этих людей услышать об абсолютной истине".

Когда я, наконец, подобрался к завершению, я чувствовал, что не слишком хорошо справился со своими обязанностями, но, поднявшись, получил громогласные аплодисменты от слушателей.

После того, как наша театральная группа завершила своё представление, Шри Прахлада возглавил публику в сеансе медитации на Харе Кришна мантру. Но он тоже выглядел обеспокоенным. Вместо того, чтобы закрыть глаза, как он обычно делает, он держал их широко открытыми.