За это время штрафу подверглось 2490 людей, большинству из которых нет 30 лет, т.к. милиция, в последние 3 месяца, начала жесткие преследования тех, кто позволяет себе непристойности, и таким образом собрала более полумиллиона рублей. Размер штрафов варьируется в зависимости от тяжести оскорбления. Хуже, если человек ругается перед детьми или пожилыми людьми или в месте большого скопления людей. И все же, никто еще не выругался настолько грубо, чтобы отправиться в тюрьму пока.

Проведя 3 дня с сотней преданных и прихожан в храме Владивостока, я отправился в Красноярск, в Восточной Сибири, который стал последним городом моего одномесячного тура по стране. Из всех посещённых мной мест в России, больше всего мне не терпелось попасть в Красноярск.

Со времени моего последнего визита прошло 3 года, и я хотел повидать цыганскую общину, где я проводил программу в последний приезд. Мне хотелось узнать, приняли ли эти люди Сознание Кришны. В тот раз преданные сомневались, что это когда-нибудь произойдет.

Получая багаж после посадки, я заметил группу преданных, ожидавших нас снаружи. Один из них особенно привлек мое внимание. Смуглый, с черными волосами и усами, он был одет в темный плащ, типичный для цыган. Я вспомнил его. Это был Александр, один из цыган, проявлявших больше всего энтузиазма на программе, которую я проводил.

Как только мы покинули терминал, он подошел и взял мою сумку. Мы обменялись приветствиями, и он повел нас к своей машине. "Я буду Вашим водителем, пока Вы в Красноярске",- сказал он с гордой улыбкой.

"О, очень хорошо", - ответил я.

Пока мы ехали к городу, я спросил его о других цыганах, присутствовавших на программе. Он ответил не сразу: "Некоторых уже нет в живых, а большая часть оставшихся - в тюрьме".

Джананиваса повернулся ко мне: " Наркотики и криминал", - тихо сказал он.

"Очень жаль", сказал я.

Александр улыбнулся: "Но наш глава в добром здравии и ждет встречи с Вами, - сказал он.
– Он до сих пор хранит гирлянду, которую Вы вручили ему 3 года назад".

"О, это здорово, - сказал я, - Пожалуйста, передай ему мои наилучшие пожелания".

"Вы сможете сделать это сами, завтра", - сказал Александр.

"Мы организовали еще одну программу для вас в цыганской деревне, - сказал мой ученик Гуру Врата, президент храма в Красноярске.
– Хорошо?"

"Не просто хорошо, - ответил я, - Это именно то, о чем я молился!"

Но когда я вспомнил о сомнениях, которые выражали преданные после программы у цыган в прошлый раз, я задумался, а стоит ли ехать туда еще раз. Я повернулся к Александру. "Александр, - спросил я, - ты повторяешь Харе Кришна?"

Он широко улыбнулся: "16 кругов в день, Гуру Махараджа!"

На следующий день по холмам, окружавшим Красноярск, мы поехали в цыганскую деревню. Было заметно, что это не типичный русский городок. Грязные улицы были сплошь и рядом покрыты выбоинами, а большая часть домов нуждалась в капитальном ремонте. Тут и там играли дети, но как только они заметили нашу машину, тут же в страхе разбежались по домам, как и в прошлый раз, когда я был здесь. Они с подозрением наблюдали за нами из окон.

Программа должна была состояться в том же доме, что и в прошлый раз. Выйдя из машины, я тут же вспомнил мрачную атмосферу дома - комнаты с тусклым освещением, толстые грязные ковры, старые картины из цыганской истории и звуки цыганской музыки, доносящиеся из магнитофона. Я закрыл глаза и тихо помолился, готовя себя к тому, чтобы терпеть тьму и невежество. Но у Господа Чайтаньи был для меня сюрприз.

"Гуру Махараджа, - сказал Александр, - добро пожаловать в мой дом".

"О, - сказал я, - этот дом твой?"

Александр открыл дверь, и сразу же члены его семьи и несколько других цыган начали мелодичный киртан, играя на мридангах и караталах.

Я посмотрел вокруг. Все в доме полностью преобразилось. На стенах были новые обои в мягких светлых тонах, ковры были убраны, деревянные полы были начищены и налакированы. Комната хорошо освещалась яркими люстрами, и повсюду на стенах висели картины с изображением игр Кришны. Я чувствовал себя так, как будто попал на Вайкунтху.

Толпа воодушевленных преданных-цыган сопроводила меня наверх, в комнату с изображением Панча Таттвы в рамочке на чудесном алтаре. Как только мы вошли в комнату все энергично упали на пол и предложили дандаваты.

"Какая удивительная преданность!" - подумал я и медленно поклонился, наблюдая за происходящим в комнате. Они усадили меня в большое кресло и одели гирлянду. Затем киртан подошёл к концу.

В волнении я не заметил группу из 10-12 пожилых цыган, очевидно деревенских старейшин, которые расселись по периметру комнаты и подозрительно наблюдали за мной. Когда двое из них слегка улыбнулись, я вспомнил их с прошлой встречи. Остальных, однако, еще предстояло убеждать, что я приехал в их деревню из добрых побуждений.