– О Господи, наконец-то! – устало произнесла Харриет, услышав стук захлопнувшейся парадной двери.

– Неужели что-то еще случилось? – поинтересовалась София, входя в комнату вслед за матерью. Харриет вздохнула:

– Капитан Фрекенхем очень мило изображал из себя петуха. – Она бросила на Сент-Джона уничтожающий взгляд. – Вот только к чему все это? Разозлив Гауэра, вы лишь подстегнули его решимость доказать, что вы не тот, за кого себя выдаете.

Чейз спокойно сложил руки на груди и облокотился о каминную полку.

– Он был груб с вами, и я не мог позволить, чтобы это продолжалось.

Харриет раздраженно фыркнула:

– Чушь! Я готова поклясться, что вы не поняли главного. Нам необходимо его доброе отношение, чтобы банк сохранил отсрочку платежа.

Эльвира вздохнула:

– Харриет права. Силверстоун уже несколько раз говорил в городе, что когда-нибудь Гауэр займет его место в правлении банка.

– Харри? – Стивен и Деррик стояли в дверях, из-за их спин выглядывала Офелия. – Что здесь произошло?

И тут София выступила вперед:

– О, все было так чудесно! Мистер Сент-Джон пришел нам на выручку и просто блестяще сыграл роль капитана Фрекенхема! – Она молитвенно сложила руки и низко поклонилась Чейзу. – Банкиры ушли полностью одураченными.

– На какое-то время, – спокойно заметила Харриет. – Но Гауэр еще вернется.

Стивен нахмурился:

– Ненавижу этого человека. Ну и что нам теперь делать?

Все дружно обернулись к Харриет, и Чейзу вдруг захотелось подойти к ней и обнять ее. Она выглядела такой юной и маленькой... слишком маленькой, чтобы справиться с тяжкой ношей, свалившейся на ее хрупкие плечи.

Он попытался подобрать слова, чтобы сказать то, что думал, но Харриет вдруг вскинула подбородок и прищурилась; ее лицо выражало твердую решимость, когда она окинула взглядом присутствующих.

– Ладно, довольно киснуть. Завтра мы начинаем стрижку овец.

Утро выдалось холодное и ветреное, и лишь ощущение ответственности и крайней необходимости объясняло то, что вся семья Уорд, пара нанятых работников и Чейз собрались в амбаре. Харриет руководила операцией, словно генерал на поле боя, и вскоре каждый отправился выполнять определенное ему задание. София и Офелия пошли к воротам в разные концы загона, а Эльвира отправилась руководить приготовлением обильного и вкусного обеда, который рассчитывали подать после полудня под вековым дубом.

Харриет решила, что Стивен и один из нанятых батраков будут помогать ей в стрижке первой группы овец, а Деррик и Чейз займутся следующей партией.

На Чейзе была старая одежда Стивена; рукава рубашки закатаны по локоть, словно этот мужчина, привыкший гарцевать на лучших скакунах, танцевать с самыми красивыми барышнями на балах, общаться со сливками высшего общества, теперь был членом их семьи. Впрочем, разве он не стал им? Когда Сент-Джон впервые появился здесь, он был заносчивым и избалованным, но с каждым днем его сердце все больше открывалось навстречу их семье. Только теперь Харриет осознала, насколько трудно ей придется, когда он покинет их.

Стивен прихрамывая подошел к Чейзу:

– А вот и вы, мистер...

– Зови меня просто Чейз, если хочешь.

Стивен ухмыльнулся:

– Ну, Чейз так Чейз.

– Мне жаль, что все так получилось с мисс Стриктон...

Стивен покраснел:

– Простите меня, я понял все слишком буквально. Тогда мне это показалось хорошей идеей...

– Рискну заметить, что твоими поступками руководило бренди; а не ты.

– Наверное, вы правы.

– Ладно, не слишком беспокойся об этом. Есть еще масса способов покорить сердце мисс Стриктон.

Лицо Стивена омрачилось.

– Боюсь, я так все испортил, что теперь уже ничего не исправить.

– Ну, это мы еще посмотрим, – рассудительно заметил Чейз.

Стивен поморщился:

– Она сказала, что больше не хочет видеть меня, и я ее не виню. Я вел себя как последний осел.

Чейз неожиданно вздохнул:

– Думаю, все наши беды от того, что мы не попытались взглянуть на ситуацию глазами женщины.

– Как это?

– Подумай, что может произвести впечатление на мисс Стриктон? На что она может клюнуть?